Ольга Володарская - Нет дьявола во мне

– Тебе нужно идти, да?

– Да, чтобы кое-что проверить.

– Ты думаешь, это Алекс? И Ника, и Даниеля? Он?..

– Когда спросила, кого я подозреваю, опираясь на свои инстинкты ищейки… Так вот я подумал о нем.

– Нет, я не верю, – замотала головой Мари. Он увидел это, потому что включил фонарик.

– Я не утверждаю, – мягко проговорил Марко. – И буду рад, если ошибаюсь…

И поманил Марианну к себе, чтоб обнять. Меньше минуты прошло с тех пор, как они объятия разомкнули, а ему уже не хватает ее тепла.

Мари прижалась к нему. Сколько в этой девочке нежности нерастраченной. А так и не скажешь сразу.

Фонарик замигал.

– Батарейка садится, – констатировал Марко. – Надо спешить, а то не дойдем до моего железного коня.

Квадроцикл, что ему выделили сегодня, стоял внизу возле дороги. Решили не нарушать ревом мотора первозданную тишину, а запахом топлива не заглушать приятных горных ароматов. Поэтому к «пупку» поднимались пешком.

– Можно я приду ночевать к тебе? – спросила Мари.

– Нужно. Я хотел предложить тебе, да постеснялся…

– Да, ты производишь впечатление крайне стеснительного человека, – скептически проговорила она.

– У меня бардак, пустой холодильник и… голодное восьмидесятикилограммовое животное.

– С животным разберусь. Бардак не смутит, могу даже его устранить и что-то приготовить, если есть хоть какие-то продукты.

– Мой бывший коллега Борис говорил, что русская женщина из ничего может приготовить ужин. Причем ужин из трех блюд. Это правда?

– Да. Но ко мне не относится. Однако, если у тебя в доме есть овощи, я их пожарю.

– Овощи имеются. И тушенка домашняя. Все в погребе.

– Отлично. Значит, приготовлю рагу с мясом.

– Только делай сразу таз. Чтоб и животное накормить.

Фонарик, мигающий все чаще, потух. Марко с Марианной оказались в непроглядной тьме. Нужно было подождать, когда глаза к ней привыкнут. И Марко решил потратить время с пользой. Взял Марианну под попу, поднял, давая ей возможность обвить его талию ногами, и стал целовать ее. Кто бы знал, как он соскучился по этому… По самозабвенным лобзаниям, тисканью, ласковой возне… С женщиной, которую ты пустил в свою кровать лишь за тем, чтобы снять сексуальное напряжение, этого всего не устроишь. Не потянет тебя к ласке. И даже если она будет к этому стремиться, пресечешь. Такие шалости лишь для влюбленных…

В понимании Марка, по крайней мере. А вообще, разные мужчины есть. Был у него приятель в академии по кличке Казанова. Так он каждую свою пассию зацеловывал, чуть ли не облизывал, кружил, щекотал. Всем дарил цветы, но срывал их на клумбах – не тратился и предлагал замуж. Марко упрекнул как-то Казанову в неискренности. И парень возмутился. Он якобы ни с одной не играл. Его влюбленность в каждую была искренней, только быстро проходящей. За день, два, максимум неделю.

Марко был из другого теста. Из теста самого крутого замеса. Из такого однолюбов лепят. Если б его супруга не погибла, он не увидел бы в Марианне того, что его так волнует в ней сейчас. Да, Марко отметил бы, что она хороша, но ничего не предпринял бы. Даже комплимента не отвесил бы. Он говорил их только своей любимой…

– Ты напрягся, – прошептала Мари. – Что с тобой?

Сначала он подумал, что это мысли всему виной. Вспоминалась покойная супруга, вот он и…

Но нет!

Что-то насторожило его. Звук? Да, похоже…

Марко тихонько опустил Марианну на землю и приложил палец к губам. Она кивнула.

Минуту, не меньше, они стояли, замерев. А когда уже оба решили, что тревога ложная, послышался голос:

– Я впечатлен!

Мари вздрогнула всем телом и начала озираться. Но Марко знал, что тот, кто произнес эти два слова, находится внизу. Возможно, на поляне, поросшей шиповником, а скорее за ней, потому что голос звучит очень глухо.

– А ты не верил в то, что тоннели до сих пор функционируют! – Этот голос принадлежал другому человеку. – То, что было построено с Божьим благословением, не может разрушиться…

Марко начал спускаться. Очень осторожно. Чтобы не поднять шума, ступал по траве, а не камням и Мари за собой вел.

– Сколько их вообще?

– Три. Один сюда ведет. Второй к поселению. А последний к деревне. Но вот он как раз засыпан. Причем давно, еще в восемнадцатом веке. Но расчистить можно.

– Подумать только… Я столько дней провел в своем кабинете и не знал, что там потайной ход.

Аббат, понял Марк. А то в горах такая акустика, что голос не сразу узнать.

– Можно еще из сада когда-то было войти. Где фонтан. Но там все порушилось.