Павел Агалаков - Пятая девушка

– Мне кажется, ты затеяла очень опасную игру, – вдруг неожиданно сказало Светино второе Я.

Красавина передернулась.

– Ничуть, – с уверенностью ответила Света.

– Он страшный человек. Вспомни, что он сделал с теми девушками.

– А не ты ли призывала меня идти до конца?

– Я. Но конец уже близко, и ты во многом этому поспособствовала.

– И сейчас отступить назад? – По телу Красавиной пробежала волна негодования.

– Не назад, а в сторону. Это уже мужская работа, – попыталось ослабить напряжение второе Я.

– Тем более, чего мне бояться? Михалыч и Леша будут там, а Грибин по камерам за мной присмотрит.

– А если все пойдет не так? – не успокаивалось второе Я.

– Что может пойти не так? План разработан, Ильин профессионал, осечки быть не должно.

– А все же? У тебя есть запасной вариант? – настойчиво спрашивало второе Я.

– Газовый баллончик – вот мой запасной вариант! – с неподдельной бравадой ответила Света. – Я хочу этой мрази в глаза посмотреть, прежде чем его скрутят.

– Кстати, а сослуживцам ты будешь рассказывать о своем намерении участвовать в захвате?

– Не знаю. Вообще-то надо бы, но тогда Михалыч точно меня наручниками к столу прикует, чтобы никуда не ушла.

– То есть не будешь? – Второе Я опередило окончательное решение Красавиной.

– Да, не буду. И хватит об этом! – твердо сказала Света.

– Хорошо, поступай, как считаешь нужным, но помни – это не человек, это – беспощадный убийца. Будь с ним очень осторожной, и не давай воли эмоциям, – словно прощаясь, сказало второе Я.

Дверь резко открылась, и в кабинет вошел Ильин.

– Света? – удивился Андрей, словно не ожидал застать кого-то на рабочем месте. – А где наши архаровцы?

– Они к Фельдману пошли за снаряжением, – ответила Света. – Их уже час как нет, наверное, скоро вернутся.

– А ты почему домой не идешь?

– Вас на месте нет. Парни тоже отсутствуют. Должен же кто-то на связи быть. – Света ответила таким тоном, словно Ильин спросил что-то и без того очевидное.

– Понятно. – Андрей кивнул головой и, поворачиваясь к выходу, добавил: – Я дождусь Мишу с Лехой, а ты иди домой, завтра можешь не выходить, а в среду будешь помогать с установкой камер. Поедешь с ребятами в парк.

– Ясно. Могу идти? – Света начала собирать бумаги, разбросанные по столу.

– Да, – ответил Андрей и направился к своей двери.

– Интересный список, – слегка картавя, протянул Дмитрий Нишанович Фельдман, рассматривая список и одновременно поглаживая свою жидкую, но длинную бороду.

Высокий худощавый человек сочетал в себе все признаки межнациональной любви. Гордый кавказский профиль, доставшийся Дмитрию Нишановичу от отца, выглядел довольно нелепо на фоне черноволосой кудрявой головы, являющейся следствием еврейских корней по материнской линии. Как часто бывает в семьях разного вероисповедания, после рождения ребенка возник вопрос, в какую религию будет обращен младенец. Отец настаивал на исламе, мотивируя тем, что на его родине дети выбирают ту веру, которой следуют их отцы и деды. Мать утверждала, что ребенок должен исповедовать иудаизм, так как национальная принадлежность у евреев определяется по матери, а если мать еврейка, то сын тоже еврей. И мать, и отец Фельдмана были непреклонны, ежедневно доказывая друг другу свою правоту ссорами, а иногда и кулаками. Конечно, такой брак долго не просуществовал. После развода мать забрала сына и эмигрировала в Израиль, где записала маленького Диму под собственной девичьей фамилией. Ребенок вырос, и на семейном совете было принято решение отправить отпрыска в Москву постигать тонкости стоматологического ремесла. Дима учился на втором курсе медицинского института, когда СССР развалился на множество отдельных государств, а железный занавес канул в Лету. Все постсоветское пространство начало заниматься коммерцией. Денег, присылаемых матерью, Диме не хватало даже на мало-мальски приличную еду и одежду. Тогда в свободное от учебы время он устроился на рынок продавцом и быстро обнаружил в себе талант находить общий язык с покупателем, да так, что ни один человек не уходил от него без покупки. Если искомого товара не находилось в его лавке, Фельдман быстро ориентировался в ситуации, исчезал на несколько минут и приносил то, что искал покупатель. За такую пронырливость по рынку, а позже и по городу о Диме пошла слава человека, который может достать все. В те годы тотального дефицита Фельдман обзавелся большим количеством клиентов и множеством поставщиков. Однажды к нему обратился институтский товарищ с просьбой достать для своего знакомого очень редкое и дорогое лекарство. Сын знакомого был смертельно болен, и спасти его мог только этот препарат, которого в России просто не было. В благодарность Дмитрию пообещали помощь в любой тяжелой ситуации, так как знакомый занимал достаточно высокий пост в силовых структурах. Фельдману не составило труда через своих израильских родственников достать нужное лекарство. Взамен Дима получил визитную карточку, на которой был напечатан номер телефона и имя – Михалев Иван Митрофанович. Дела у Фельдмана шли в гору, дефицитные товары приносили хороший доход и обеспечивали весомый авторитет в зарождающемся российском бизнесе. Но, как это часто бывает, где деньги, там и криминал. В одно прекрасное утро к Дмитрию пришли люди бандитской наружности и предложили поставлять для них составляющие для производства наркотиков. Выбора Дмитрию не дали, объяснив это тем, что если он откажется, то вполне может попрощаться с жизнью. Фельдману ничего не оставалось делать, как согласиться. И потекли в страну по отлаженным Дмитрием каналам наркосодержащие препараты, опий-сырец и всякий другой дурман. Однажды Фельдман смотрел вечерние новости по телевизору, в одном из репортажей сообщалось, что после смерти дочери высокопоставленного чиновника от передозировки наркотиков сотрудниками милиции была накрыта подпольная лаборатория по производству сильнодействующих наркотических средств. На экране люди в масках выводили из заброшенного дома несколько человек, беспощадно заломив им руки за спинами. Среди задержанных Дмитрий увидел тех самых бандитов, которые втравили его в это незаконное предприятие. Поняв, что его ожидает та же участь, Дмитрий собрался бежать из города, но сначала решил заехать к себе в офис, забрать из сейфа деньги и уничтожить бумаги, которые могли сыграть для него роковую роль. За свою неосмотрительность Фельдман был жестоко наказан – в офисе его поджидали сотрудники милиции. На допросе ему рассказали, что подельники в своих показаниях называют Дмитрия организатором и главным руководителем всей системы по доставке, производству и сбыту наркотиков. Осознав свое плачевное положение, Фельдман попросил сотрудников милиции связаться с его адвокатом. Ему предложили написать номер телефона и данные защитника. Дмитрий написал телефон Михалева. Через два дня трое молодых людей забрали Фельдмана из следственного изолятора и увезли за город, где поселили на чьей-то даче. Обеспечили всем необходимым, даже переносным телевизором, который велели посмотреть вечером, включив программу местных новостей. Дмитрий так и сделал. В рубрике криминальной хроники диктор рассказал, что сегодня в следственном изоляторе от сердечного приступа умер лидер преступной группировки, занимающейся производством и распространением наркотических средств, Фельдман Дмитрий Нишанович. Фотография якобы умершего Фельдмана даже близко не была похожа на Дмитрия. Услышав такие новости, Фельдман почувствовал себя в относительной безопасности и стал думать, как будет жить дальше. Спустя несколько дней к нему приехали те же молодые люди и дали ему мобильный телефон, сказав, что с ним сейчас будет разговаривать Иван Митрофанович. В начале разговора Михалев поблагодарил Фельдмана за неоценимую помощь в излечении его сына и сказал, что он у него в долгу, а долг платежом красен. Иван Митрофанович рассказал Дмитрию, что его проблема улажена и опасаться больше нечего, но есть одно маленькое «но». Фельдману необходимо скрыться из города на пару-тройку лет, пока все не уляжется, а лучше вообще пропасть из поля зрения всех тех, кто его знает. Дмитрий ответил, что он может уехать в Израиль и переждать там, но Михалев настойчиво посоветовал ему даже не пытаться пересекать границу. Фельдман спросил, что же ему в таком случае делать, на что Иван Митрофанович ответил, что лучшего места, чем его контора, просто не придумать, и предложил работать в его команде. Дмитрий дал согласие. Его направили в Самару в новое подразделение, а спустя несколько лет перевели в Нижний Новгород и назначили руководителем отдела «снабжения и технического обеспечения».