Марина Крамер: Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

— Собирайся, поедем двери выбирать, — муж стоял перед зеркалом, чуть согнув ноги в коленях, и водил расческой по мокрым белым волосам. Привычка выбеливать волосы укоренилась, хотя первое время Женька очень сопротивлялся. Но потом привык к собственному отражению, находя его уже обычным. Небольшую бородку и усы он тоже красил, и это придавало ему вид слегка странноватый, но интересный. Марина иногда замечала на улице, как реагируют на ее мужа проходящие мимо девицы, однако никаких беспокойств по этому поводу не испытывала. Для Хохла женщины как класс не существовали — у него был собственный идеал красоты, и этот идеал всегда под рукой, так какой смысл что-то менять? Он ни за что не согласился бы видеть рядом с собой вместо Коваль кого-то другого, пусть и с покладистым характером. Марина это отлично знала, да Женька особенно и не скрывал, хотя иной раз думал, что зря дает жене такую уверенность — может, оглядывалась бы хоть иногда, заводя очередную интрижку. Но вот уже год, как у Коваль никого не было, уж в этом-то Хохол научился разбираться за время, проведенное возле нее. Сейчас она принадлежала только ему, и Женька ощущал вкус победы.

— Двери? — растерянно спросила Коваль, и он подтвердил:

— Двери, дорогая. Перед отъездом надо все привести в порядок, а то сын начнет вопросы всякие задавать — тебе к чему это?

— Ты прав…

Она ушла в гардеробную, выбрала там одежду и, бросив ее на кровать, взяла фен. Вопрос о телефонном звонке так и повис в воздухе — Хохол молчал, а она из упрямства решила не давить. Но осадок остался.

Виктор Иванович Коваль расхаживал по небольшой кухне трехкомнатной квартиры и чувствовал, как давит в груди. Это неприятное ощущение преследовало его уже около месяца, с тех пор, как сын объявил о намерении баллотироваться на пост мэра одного из уральских городов. И все бы ничего, но Виктор Иванович прекрасно знал, что это за город. Там раньше жила его младшая дочь Марина, больше известная как Наковальня. Так иногда бывает в жизни — у одного отца родились такие разные дети. Дмитрий, бывший генерал МВД, и Марина — глава большой криминальной группировки, в свое время контролировавшей большую часть региона. Именно это внезапно открывшееся родство поставило крест на карьере сына, но Виктор Иванович не вмешивался — он считал, что Дмитрий во многом виноват сам, то и дело предоставляя начальству поводы для недовольства своим пьянством, например. Так что роль Марины в отставке генерала Коваля была не так уж велика.

Дмитрий считал сестру погибшей — как, собственно, и все вокруг, исключая нескольких уж совсем близких людей, в число которых входил отец и, как ни странно, жена генерала Людмила. Так получилось, что именно ей открылась Марина, когда нужно было вытащить из Бутырки попавшего туда совершенно случайно Хохла. Люся не смогла помочь, но нашла хорошего адвоката, через которого Марина ухитрилась провернуть сложную комбинацию по спасению мужа. Людмила оказалась не из болтливых, и генерал так и не узнал о том, что сестра жива и на свободе, за границей вместе со своим Хохлом. Сын Дмитрия и Люси Николай жил в том самом городе, куда теперь настроился переехать его отец, и это тоже настораживало Виктора Ивановича — отношения с внуком он разорвал в одну минуту, едва услышав первые фразы интервью, которое тот дал журналистам после «гибели» Марины. Он обвинил тетку, давшую ему в руки хорошую и не особенно пыльную должность директора футбольного клуба, во всех грехах, в том числе и в том, что, будучи президентом клуба, она якобы запускала руку в бюджет города. Это была такая чудовищная ложь, что Виктор Иванович едва не задохнулся от отвращения. Коленька, его мальчик, которого он любил и баловал с детства, вдруг явился деду совсем в ином свете — растолстевший, постоянно потеющий от волнения, заикающийся краснолицый человек неопределенного возраста, неблагодарный и подлый, он просто не мог быть тем самым Коленькой. Виктор Иванович решил просто — позвонил и велел забыть, что они родственники. Николай попытался оправдаться, но дед не стал слушать — он-то, как никто другой, знал правду о своей дочери и о том, что никаких денег она в бюджете брать просто не могла, потому что сама вкладывала в команду огромные суммы, твердо решив, что в их городе должен быть футбольный клуб. И клуб остался, и Колька по-прежнему был его директором. Правда, просчитался, втянув в дело свою жену, а та от жадности вложила все деньги в какой-то банк, который растворился буквально на глазах через неделю после этого события. В результате Николай с женой потеряли такую сумму денег, что молодой муж свалился с сердечным приступом и категорически запретил жене подходить к финансам. Никто, кроме Мишки Ворона, не имел понятия о том, что всю эту операцию с банком и деньгами провернула сама Наковальня, каким-то образом получившая видеозапись той самой пресс-конференции своего племянника. Поднять на него руку и перешагнуть через кровное родство Марина не смогла, но наказала так, как умела только она — больно и недоказуемо.