Джордж Мартин - Шесть серебряных пуль

– Посмотри в окно, – обратился он к Рэнди, едва та успела переступить порог. На тротуаре стояла девица в мини-юбке и мокрой от дождя облегающей футболке. – На ней же нет лифчика, – заметил Барри. – А ведь торчит не где-нибудь, а перед «Замком». Забывают, что в этом кинотеатре состоялась премьера «Унесенных ветром». Да и многих других замечательных фильмов… – Состроив недовольную гримасу, он толчком ноги развернул вращающееся кресло и затушил окурок в пепельнице. – Да, все течет, все изменяется.

– А я плакала, когда умерла мама Бэмби, – призналась Рэнди.

– Ты смотрела «Бэмби» в «Замке»? – спросил Шумахер.

Рэнди кивнула.

– Помню, меня туда привел отец, но он не плакал. Вообще, плачущим я его видела лишь однажды, но это было много позже и, конечно, не в кино.

– Фрэнк был замечательным человеком, – заметил Шумахер задумчиво.

За последние годы Барри располнел и облысел, но одевался по-прежнему безукоризненно. Рэнди помнила его молоденьким поджарым репортером. В те годы он каждую неделю по средам приходил к отцу составить партию в покер. Он шутливо ухаживал за Рэнди, обещая жениться, когда она подрастет. Оба весело смеялись этим нехитрым шуткам. Теперь же Шумахер стал совсем другим человеком; казалось, он не улыбался с победы Кеннеди на президентских выборах.

– Так чем я могу тебе помочь? – спросил Барри, немного помолчав.

– Расскажи мне об убийстве на Парковой улице все, что не попало в газету, – попросила Рэнди, садясь в кресло напротив.

– С чего ты взяла, что наша газета что-то утаила? – ответил вопросом на вопрос Шумахер.

– Разве ты забыл, что мой отец был полицейским? Именно поэтому мне известно, что полиция часто просит вас не публиковать некоторые подробности уголовных дел.

– Просить-то нас просят, но мы, как правило, имеем свое мнение на этот счет. – Барри зажег очередную сигарету.

– И на этот раз тоже?

Барри, пожав плечами, пробурчал:

– Некрасивое дело. Ужасное. Но мы написали о нем. Ведь так?

– В статье сообщалось, что жертву изуродовали. Что конкретно это значит?

– Там на полке стоит толковый словарь. Загляни в него и все поймешь.

– Значение слова мне известно, – сказала Рэнди, удивляясь тому, что Барри-то, оказывается, изменился к худшему не только внешне.

– Тогда тебе, наверное, известно, что наш «Курьер» читают и дети. Ты хочешь, чтобы мы заполнили свои страницы жуткими подробностями?

– Я говорю вовсе не о том, что следует, а чего не следует печатать в «Курьере». Мне лишь хочется знать подробности этого дела. У полиции есть версия, что девушка-калека была убита животным?

Барри, дернув головой, встретился с Рэнди глазами, и та на секунду увидела за стеклами его очков намек на ту теплоту, что была когда-то между ними.

– Убита животным? – переспросил Барри мягко. – С чего ты взяла? Тебя, наверное, волнует не смерть Джоан Соренсон, а смерть твоего отца? – Барри поднялся, обошел вокруг стола, положил руку на плечо Рэнди и заглянул в ее глаза: – Рэнди, солнышко, не терзай себя. Я тоже любил Фрэнка, но он мертв. Мертв вот уже… Подумать только, прошло уже почти двадцать лет! Коронер пришел к заключению, что твоего отца загрызла бешеная собака, и сомневаться в этом нет ни малейших оснований.

– Перед смертью отец полностью разрядил барабан своего револьвера. Ты можешь представить бешеную собаку, которая получила бы целых шесть пуль тридцать восьмого калибра и осталась в живых?

– Возможно, Фрэнк промазал, – предположил Барри.

– Он не промазал. – Рэнди отвернулась от Шумахера. – И хоронили его в закрытом гробу. Ведь его тело… – Даже по прошествии многих лет Рэнди было тяжело произносить эти слова, но она стала уже большой девочкой и потому, переборов себя, закончила фразу: – Было разорвано на куски и съедено. А животное так и не обнаружили.

– Должно быть, Фрэнк все же ранил его, и животное, гдето укрывшись, издохло. – Барри развернул Рэнди лицом к себе. – Возможно, дело было именно так, а возможно, нет. Твой отец погиб очень давно, детка, и его смерть не имеет ничего общего со смертью Джоан Соренсон.

– Так расскажи мне, что с ней случилось, – потребовала Рэнди.

– Послушай, я не намереваюсь… – Барри, заколебавшись, провел языком по губам, а затем все же вымолвил: – Она была убита ножом. Так, во всяком случае, написано в полицейском рапорте. – Барри присел на край стола, и в голосе его вновь послышались циничные нотки. – Какой-то псих, насмотревшись дурацких фильмов ужасов вроде «Хэллоуина», «Пятницы, тринадцатого» и прочих, зарезал Джоан острым как бритва ножом.