Лиза Марклунд: Громкое дело

Тело вполне можно было принять за камень, муравейник или мешок с прошлогодними листьями. Или даже за белого, одетого в блестящий и мягкий мех тюленя, развалившегося среди низкого кустарника. Если бы не сапог. Он был коричневый и на шпильке, кристаллики забившегося за отворот снега слабо поблескивали в сумеречном свете.

– Тебе не место здесь.

Анника Бенгтзон не обратила внимания на полицейского, который, тяжело переводя дух, подошел к ней сзади. Она пробралась к месту страшной находки по тропинке, идущей позади Селмедалсвеген, мимо заброшенного футбольного поля, а потом поднялась на холм, в молодой лесок. Ее ботинки были полны тающего снега, и она чувствовала, что ноги вот-вот промерзнут до костей.

– Я не видела никаких ограждений, – сказала она, не сводя взгляд с трупа.

– Это место преступления, – сообщил страж порядка, явно стараясь говорить более низким, чем обычно, голосом. – Я должен попросить тебя удалиться отсюда немедленно.

Анника сделала две фотографии камерой своего мобильного телефона и подняла глаза на собеседника. У него еще молоко на губах не обсохло.

– Сенсационно, – сказала она. – Ее еще толком и снегом не засыпало, и у тебя уже есть предварительная причина смерти? От чего она умерла?

Глаза полицейского сузились.

– Откуда ты знаешь, что это женщина?

Анника снова взглянула на тело.

– Трансвеститы, конечно, обожают высокие каблуки, но редко носят обувь размера… Как по-твоему? 36-го? 37-го?

Она опустила мобильный в сумку, где он составил компанию множеству ручек, варежкам, карте памяти и записной книжке. Коллега молодого полицейского, тяжело дыша, поднялся на холм с рулоном оградительной ленты в кулаке.

– О ее исчезновении кто-то заявлял? – спросила Анника.

– Чертовщина какая-то, – буркнул полицейский.

– Ты о чем? – уточнила Анника.

– Из полицейского центра управления звонят в вечерние газеты раньше, чем передают сигнал тревоги патрульным машинам. Давай-ка иди отсюда.

Анника вскинула сумку на плечо, повернулась спиной к убитой и стала спускаться к футбольному полю.

Уже несколько месяцев в Швеции действовала новая цифровая система радиосвязи для полиции, пожарных и скорой помощи РАКЕЛ, которую не могли слушать посторонние. В результате все гражданские информаторы, чьих ушей раньше порой достигала не предназначенная им информация, сейчас остались без работы. Однако эту братию с энтузиазмом заменил персонал полицейских центров управления ленов, который теперь за дополнительную плату стал извещать средства массовой информации о тяжких насильственных и прочих серьезных преступлениях, случавшихся на их территории.

Анника дошла до опушки леса, остановилась и огляделась.

Коричнево-серые девятиэтажки, расположенные ниже того места, где она стояла, неясными очертаниями проглядывали сквозь пелену морозного тумана. Черные ветки леса отражались в блестящих окнах. Сии творения архитектурной мысли построили, скорее всего, в самом начале «Миллионной программы», но их фасады вопреки всему все еще выглядели вполне прилично, словно по-прежнему существовали амбиции сделать такое жилье привлекательным для людей.

Ее пальцы уже ничего не чувствовали. День клонился к вечеру. Между бетонными колоссами гулял ветер, во всяком случае, такое у нее создалось впечатление.

Аксельберг. Район многоквартирных домов, не имеющий официальных границ и получивший название по станции метро.

«Мертвое тело за детским садом в Аксельберге, вряд ли пролежало там долго». Так звучало сообщение, которое ей поступило.

Анника возвращалась от магазина ИКЕА в торговом центре «Кунгенс Курва», когда ей позвонили из редакции, и она повернула на автостраде через четыре полосы и съехала с дороги у станции метро «Мелархёйден». И на самом деле оказалась на месте за полминуты до первой патрульной машины.

А сейчас отправила со своего мобильного выпускающему редактору две фотографии. Во-первых, общий снимок места находки, а во-вторых, сапога с близкого расстояния.

Само по себе мертвое тело вовсе не означало преступления. Все подозрительные случаи смерти полиция расследовала в официальном порядке, и зачастую оказывалось, что она имела естественный характер или речь шла о несчастных случаях или самоубийстве.

Однако, как догадывалась Анника, в данном случае все обстояло иначе.

Найденную сейчас женщину явно не инфаркт застал во время пробежки, по крайней мере если судить по обуви. Да и она, как ни говори, не стала бы бегать по кустам в стороне от тропинки.