Виктория Платова - Два билета в никогда

– Их существует великое множество, но все они – не панацея. К сожалению. В детстве Анюта тоже любила собирать пазлы. Потом забросила… Вообще, она очень хорошая девочка. С остро развитым чувством эмпатии.

– Эмпатии, ага.

– Смущает термин?

– Хотелось бы уточнить… Сверить, так сказать, позиции.

– Всего лишь способность сопереживания эмоциональному состоянию собеседника.

– На Марка это не распространяется, как я понял.

– Собственно, это никакая не тайна. То, что произошло за столом. Мальчишка ее донимал. Она мне жаловалась еще днем, что чертов недоносок несколько раз… пытался прикоснуться к ней. Облапать, да.

– Простите, кто? Чертов недоносок?

– Я так сказала?

– Угу.

– Это… это прямая речь моей дочери. Иногда она умеет… приложить.

– Того, к кому не испытывает эмпатии.

– Я попыталась объяснить ей, что Марк всего лишь мальчик с расшатанной психикой. И к нему нужно относиться терпимо. Если уж совсем невмоготу – лучше свести контакты к минимуму. Или иронизировать над ситуацией. И ее участниками заодно.

– Просветительская беседа возымела действие?

– Анюта сказала, что услышала меня и попытается держать себя в руках.

– И тем не менее за новогодним столом снова возник инцидент?

– Да. Марк попытался опрокинуть стакан с соком на Анютину книжку. Слава богу, книжка не пострадала, но они сцепились. И когда Виктор попытался разнять их, нахамил и отцу. Сказал что-то вроде… «Ты мне никто».

– Сильный ход.

– Что еще ожидать от подростка, который видит отца не чаще нескольких раз в год? А то и одного. Пока Виктор жил с Изабо, он вообще не интересовался ребенком.

– А Изабо? Она тоже не интересовалась? Не захотела налаживать контакты с пасынком?

– Тогда Марк жил у родителей Лоры. Его отправили к ним сразу после похорон. Куда-то в Карелию…

– А богатая бабушка Белла Романовна не захотела взять на себя заботы о внуке?

– Неужели вы думаете, что он в чем-то нуждался? Старуха, конечно, была сволочью, но на Марка она раскошеливалась постоянно. В память о Лоре.

– А потом мальчика отправили в Англию? Прямиком из Карелии? Вы бы рассказали эту историю своей дочери… Прежде чем взывать к эмпатии. Значит, Марка выставили из-за стола?

– Да.

– Кто-нибудь еще надолго оставлял гостиную?

– М-ммм… Я. Я поднималась в нашу комнату, к Артему. Малыш тяжело привыкает к новому месту. Он боится темноты и плохо спит. Для таких случаев мы купили радионяню. Она работает по принципу рации…

– Я знаю.

– Где-то в половине первого она сработала. И мне пришлось уйти.

– Как долго вы отсутствовали?

– Время я не засекала. Может быть, полчаса. Тема действительно проснулся и не хотел засыпать. Пришлось даже почитать ему пару глав из Петсона и Финдуса. Это любимая Тёмина книжка. Финдус – котенок. Такой же славный, как ваш кот… Как его зовут?

– Мандарин.

– Вы почти как Петсон и Финдус. Только Петсон – фермер, а вы – следователь. И Финдус ходит в штанах, а ваш Мандарин – в свитерке.

– Спасибо, я тронут.

– Мы отвлеклись, понимаю.

– Ничего… Потом вы вернулись обратно в гостиную? Когда сынишка заснул?

– Да. Я бы осталась с ним… Но Толя выпил лишних пару рюмок… Ничего криминального. Просто лучше ему находиться под присмотром.

– Александр и Виктор уже ссорились, когда вы вернулись?

– А они ссорились?

– Карина Габитовна утверждает, что да.

– Возможно, был какой-то разговор на повышенных тонах. Я не прислушивалась.

– Кто ушел первым?

– Она и ушла. Карина. А до этого грохнула поднос с посудой в коридоре, чертова идиотка. Вы представляете? Я только что с трудом уложила сына, а она такое устроила!

– Грохот был сильный?

– А как вы думаете? Ночью, в пустом коридоре!..

– Надеюсь, вы проявили эмпатию?

– Во всяком случае, я помогла ей собрать осколки.

– И потом она отправилась к себе?

– Наверное. Сказала только, что у нее болит голова. Я предложила ей таблетки… Всегда вожу с собой очень качественный испанский ибупрофен. Но она ответила, что обезболивающее у нее есть. После чего удалилась.

– А остальные?

– Разошлись очень быстро. Сначала Виктор, потом испанцы и Саша. Потом мы с Толей.

– А Аня?

– Ее невозможно было оторвать от книги. Она сказала, что подойдет попозже. Когда она вернулась, я не слышала.

– Вам не показалось, что девушка-испанка… Не совсем испанка?