Виктория Платова: Два билета в никогда

– Эй, братцы! – отчаянным голосом закричал Лисий Хвост. – Мне вас сам Бог послал, братцы! Выручайте!

– Застряли? – глупо поинтересовался Саша.

– Вроде того. Здесь рядом, метров сто. Хорошо еще, что я на вас наткнулся. Думал, пропадать мне тут. В Питер вот катил, да, видать, нужный поворот прощелкал. Ни зги же не видно.

Михалыч, внимательно вслушивавшийся в сбивчивую речь мужчины, перевел взгляд на Сашу:

– Ну, чего?

– Может, вызовем спасательную службу, когда доберемся до места?

– Дохлый номер, – цыкнув зубом, авторитетно заявил представитель «Приятного знакомства». – С такими заносами любая служба сюда только к утру пробьётся. Это при обычном раскладе.

– А сейчас?

– А сейчас – Новый год. Сами понимаете. Гуляет Рассея. Народу не до грибов.

– И что делать?

– Вам решать. – Михалыч пожал плечами. – Велено доставить вас – вас и доставлю. Моё дело телячье.

Наконец поняв, от кого зависит решение, Лисий Хвост повернулся к Саше. Разглядеть его лицо под засыпанной снегом шапкой не представлялась возможным, да и оттопыренный пуховик… Под ним явно что-то было. И это «что-то» останавливало Сашу.

– Я заплачý, – тихо произнес мужчина. – Сколько скажете.

– Деньги ни при чем.

– Да чёрт возьми… Не могу я тут остаться…

Саша и сам понимал – не может. За то недолгое время, что они крепили трос, от светового дня почти не осталось следа. Сумерки заметно сгустились, а через час наступит полная темнота. Или – через полчаса, или через пятнадцать минут. Не так уж важно – когда именно. Важно, что никто здесь больше не появится. И легкий до сих пор мороз обязательно усилится к ночи, оттепели никто не обещал. Единственный выход…

Мы должны взять его с собой.

Женька произнесла это по-испански, и Михалыч снова выдал на-гора свое универсальное «ого». А Лисий Хвост опустил голову и обнял обеими руками горб на пуховике:

– Что она говорит? Я не понимаю.

– То же, что и вы, – мягко объяснил Саша. И обратился к Женьке – тоже на испанском: – Хавьер страшно удивится, когда продерет глаза.

– Хавьер проспал все на свете. – Женька была безжалостна. – Его проблемы. А мы должны взять этого человека с собой. Так будет правильно.

– Да.

Пока они переговаривались, «этот человек» не сводил глаз с Женьки. А потом случилось невероятное: метель на секунду унялась, снег повис в воздухе на невидимых нитях, и сквозь него проступила лисьехвостая улыбка. Широкая, открытая и обезоруживающе детская.

Она и решила исход и без того решенного дела.

– Поедете с нами? – спросил Саша.

– Вы нас спасли! Спасибо, девушка! – Лисий Хвост сделал шаг в сторону Женьки и тут же остановился. А затем сделал шаг к Саше. И снова остановился. – Данке шон! Э-э… Сэнк ю!..

– Просто «спасибо» будет достаточно.

– Ну да, да. Конечно.

– Вам что-нибудь нужно забрать из своей машины?

Лисий Хвост на секунду задумался и задрал голову, как будто надеялся найти подсказку у падающих сверху снежных хлопьев. Если он отойдет – где гарантия, что добрые самаритяне не передумают и дождутся его? Где гарантия, что он снова не собьется с пути, как это было с поворотом на Питер? Да и метель разыгралась такая, что утонуть в ней – легче легкого.

– Нет. Ничего не нужно. Все самое ценное – со мной.

– Хорошо. Садитесь назад. С водительской стороны, так удобнее.

– Ну, чего? – подал голос до сих пор смирно стоявший Михалыч. – Двигаем или сопли жуем?

Через минуту все трое – Саша, Женька и Лисий Хвост – загрузились в машину, а еще через две – мягко покачивались на снежных волнах, полностью доверившись пыхтящему где-то впереди тягачу Михалыча.

Несуразному, но вполне надежному.

Первым нарушил молчание новый пассажир:

– Еще раз спасибо, ребята. Выручили. Я ваш должник.

Саша улыбнулся, поймав в панорамном зеркале лицо Лисьего Хвоста. Простодушное, если не сказать – простецкое, но чем-то к себе располагающее. Мужчине было около сорока, не меньше, но светло-зеленые, с легкой рыжиной глаза путали карты. Подумав про себя несколько секунд, Саша наконец нашел нужное определение: детские. Такие же детские, как и улыбка, которой Лисий Хвост совсем недавно одарил Женьку.

– Не мешало бы познакомиться, так? – Лисий Хвост поскреб подбородок. – Борис. Борис Вересень.

– Я – Александр, – отозвался Саша. – А это… Евгения.

Перегнувшись через сиденье, Женька в упор посмотрела на Бориса Вересня и протянула ему ладонь:

– Йо сой Эухения [5].