Виктория Платова - Два билета в никогда

Как птица в клетке.

– Печально, – сказала Ма в антракте, глядя в пространство.

– Что именно? – удивился Папито.

– Мы сидим где-то на выселках, а братец Виктор – в директорской ложе. Это все, что нужно знать о твоей семье.

– По-моему, мы сидим в партере. На хороших местах…

– Не прикидывайся дурачком. Ты ведь понял, что я имею в виду.

– Ты раздуваешь скандал на пустом месте, дорогая.

– Он делает все, чтобы унизить тебя. Он и твоя мать.

– У них тоже непростые отношения. Если это тебя утешит.

– Меня бы утешило совсем другое. Уважение со стороны твоих родственников, хотя бы минимальное. А они вынуждают меня чувствовать себя самозванкой, занявшей чужое место. Выскочкой. Парвеню.

– Если наша семья так уж плоха… Зачем тебе ее уважение, Соня? Это – вне логики.

Вне логики. Точно.

На второе отделение Изабо не осталась – упорхнула. Наверное, ей не очень понравилась клетка, и балет заодно. Ма тоже выглядела недовольной – но совсем по другому поводу. Клан, к которому – по явному недоразумению – принадлежал Папито, отравлял ей жизнь самим фактом существования.

Они ссорились и после спектакля, в машине. То есть – ссорилась Ма, а Папито лишь вставлял умиротворяющие фразы – гладкие, как морские камни-голыши. А я сидела в наушниках на заднем сиденье и делала вид, что слушаю Plumb. О, я великий конспиратор! Никто и никогда не узнает, что я думаю на самом деле, – если я сама этого не захочу.

– Не уважая меня, они высказывают неуважение тебе, дорогой мой. Дают понять, что наш брак – ошибка.

– Все совсем не так! Ты преувеличиваешь…

– Преуменьшаю. Я только и делаю, что преуменьшаю! Твою зависимость от родственничков…

– Нет никакой зависимости.

– Есть! Ты сам этого не замечаешь. Вот и сейчас – назвал ту семью «нашей». Хотя у тебя уже пятнадцать лет своя собственная семья. А ты все никак не можешь отлепиться от матери.

– Ну, что ты такое говоришь? Мы и видимся-то несколько раз в год.

– Потому что она так решила. – Ма сделала ударение на слове «она».

– Успокойся, пожалуйста.

Роль миротворца удается Папито хуже всего. Как только он надвигает на лоб голубую каску, Ма начинает палить в него из орудий всех калибров.

Не целясь.

– Ты… Ты даже не можешь защитить нас – меня, Анюту и Тёму!

– Вот только детей не приплетай, пожалуйста!

Папито понизил голос, и оба они повернулись ко мне. И увидели то, что должны были увидеть: их дочь Анюта, прикрыв глаза, покачивала головой в такт музыке. На разговоры взрослых ей было ровным счетом наплевать.

– Конечно, вашей семье проще отмахнуться от детей! – не унималась Ма. – Сбагрить их куда подальше, чтобы не вызывали дурных воспоминаний.

– Соня, я прошу тебя…

Но тон у Папито вовсе не просительный, в нем появляются стальные нотки. Есть территории, куда заходить не рекомендуется никому, даже Ма с ее самоходками и гаубицами. Иначе они будут сметены ответным шквальным огнем. В этой битве – битве за семейные тайны – Папито пленных не берет.

– Я уже молчу, что Виктор…

– Вот и молчи.

Единственно верная реакция, чего уж.

Когда Ма заявляет о ком-то или о чем-то «я уже молчу» – жди тирады на три часа. За это время можно было бы совершить массу полезных вещей: посмотреть киношку с Джонни Деппом, поплавать с дельфинами в дельфинарии, собрать картину «Вавилонская башня» из пазлов… Вы еще не в курсе, что Анечко-деточко – лучший в мире собиратель пазлов?

Первые опыты относятся к трехлетнему возрасту. Семейная легенда гласит, что тогда, из-под рук малютки, вышел не какой-нибудь Микки-Маус в разнесчастных четыре куска, а многофигурная композиция «Гийом Аполлинер в кругу друзей». Затем последовали другие многофигурные композиции, батальные сцены, сцены сбора урожая и катания на коньках по заливу Зейдерзее. И, наконец, подробные географические карты из трех тысяч деталей.

От человека, который складывает три тысячи мельчайших фрагментов в целую картину за пару дней, можно ожидать чего угодно. Так утверждает Папито.

Но, как правило, ожидания оказываются завышенными. Так утверждает Ма.

И только Изабо ничего не ждет от меня. Но она – лучшее, что могло случиться со мной. И случилось.

– Буду ждать тебя завтра, в три часа, у метро «Горьковская», – сказала Изабо по телефону. – Отпразднуем твой день рождения.