Иван Любенко - Босиком по 90-м

– Но, откровенно говоря, пятнадцать тысяч – маловато, – вдруг проговорил Алик.

– Мы забыли про оплату взлёт-посадки в Махачкале. Меньше тысячи гринов она стоить не будет, – поддержал я друга.

– Ладно, не буду жадничать – дам шестнадцать. Но ни цента больше, договорились?

– А разве у нас есть другие предложения? – грустно вопросил я.

– Вот и я так считаю. А то бы, начиная с послезавтрашнего дня, парились бы вы в местной тюрьме за мошенничество. Самолёт бы арестовали, а экипаж поселили бы в дешёвую ночлежку без питания. Я здесь работаю уже шесть лет и всякого насмотрелся. Но лучше здесь жить, чем в Казахстане. Тут всё просто и ясно, и налоги минимальные. Нет ни бандитского, ни ментовского рэкета. Цивилизация, одним словом.

– У вас свой дом?

– Я выкупил это здание. Третий этаж – офис. Первый и второй – наша квартира. Вполне достаточно десять больших комнат на семью из четырёх человек. А с моей женой вы уже познакомились. Она работает секретарём.

Александр посмотрел на часы и протянул руку:

– Ну что ж, не стоит терять время. Мустафа, наверное, уже внизу. Желаю удачи!

На улице, садясь в «Тойоту», Алик потрепал меня по плечу и спросил:

– Послушай, фартовый, ну как ты мог знать, что нам надо идти именно в «Чайку»?

– Не знаю. У меня было такое ощущение, что кто-то мною управлял.

– Да, надо будет по приезде посмотреть записную книжку Деда. Вдруг там уже страничка закончилась?

– Не дай Бог…

А дальше всё пошло, как по маслу. Мы загрузили багаж, расплатились и утром вылетели в Махачкалу, а оттуда в Красноленинск. Наш бухгалтер сообщила, что деньги из Томска поступили. Посчитав убытки, мы отправили факсом претензию в «Томск-Тур». Верёвкин не спорил. Он опять просил забрать его туристов в долг. Второе платёжное поручение, он отправил нам по факсу. Там тоже была печать банка, и я, поверив ему, опять улетел в Эмираты. Вернувшись, с удивлением узнал, что деньги так и не пришли. Верёвкин больше не отвечал на звонки. Мы связались с томским банком по телефону. Нам сообщили, что, действительно, бухгалтер «Томск-Тура» отдала платёжное поручение в обработку, но потом передумала и забрала его. В результате, у неё осталась платёжка с отметкой банка о принятии. Именно её Верёвкин и послал нам по факсу.

Челноки из Томска остались в Шардже, а другие – в Красноленинске. Они были готовы устроить демонстрацию на главной площади города. Нам ничего не оставалось, как отвезти их в Томск за свой счёт. Вместе с ними в Томск полетел и Алик. Но за то короткое время, что там находился наш самолёт, он Верёвкина не нашёл. Офис был закрыт. Об этом Алик сообщил мне уже из Якутска. Позже, нам стало известно, что Верёвкин забрал туристов из ОАЭ на самолёте местной авиакомпании. Мы несли колоссальные убытки по всем статьям.

Долг Томска оставался весьма значительным, но чтобы найти Верёвкина, кому-то надо было туда лететь. Естественно, этим человеком опять оказался я.

– Ты же фартовый! – посмеивался Алик. – Тебе и карты в руки! Давай, фартовый, езжай!

В конце августа нам пришлось прекратить рейсы из Якутска. Авиакомпания «Саха-Авиа», поняв, наконец, что мы являемся конкурентами, безбожно увеличила стоимость лётного часа арендованных судов. Слава богу, мы успели забрать всех туристов из-за границы. Теперь надо было искать другие самолёты и разрабатывать новые маршруты. Наша деятельность на Кипре приостановилась, и Вячик вернулся в Красноленинск.

Несмотря на возникшие проблемы, у нас были и хорошие новости. За несколько дней до моей командировки мы получили ключи от двух новеньких квартир, переданных нам председателем греческого общества. Алик посоветовал оформить права собственности на него.

– Я, как ты знаешь, с Клавкой развёлся. Теперь она ни на что не сможет претендовать. А вот у тебя – мина замедленного действия. Стоит узнать твоей жене о Лике – поверь! – сразу же побежит за разводом. И не мне тебе объяснять, какое будет решение суда. Расторгнешь брак, тогда и перепишешь квартиру на своё имя, – убеждал меня старый друг, и я с ним согласился.

Но с разводом я медлил, невзирая на то, что личная жизнь вошла в спокойную колею. Лика ко мне привыкла. Как могла, она привела в порядок наше жилище, принесла два комнатных цветка и даже делала мне бутерброды на работу. Но странное дело: я постоянно сравнивал её с женой. И сравнение было не в пользу этого юного создания. Отчего это происходило? Да Бог его знает!.. Мне иногда казалось, что даже наши прежние ссоры с супругой не были такими уж отвратительными. Что и говорить, у нас сложилась настоящая итальянская семья с громкими скандалами, бесконечными слезами и битьём посуды. Тарелки разлетались на множество частей. И пока жена рыдала за дверью, награждая меня оскорбительными выкриками, я вздыхал и покорно собирал пылесосом стеклянные осколки любви. Несмотря на мою добросовестность, маленькие кусочки раздора ещё долго попадались в разных местах комнаты и больно впивались в ступню.