Андрей Воробьев: Дело рыжего киллера

— Это он пусть Москве объясняет. А я все сказал.

— Ну, смотрите, товарищ военный юрист: вы не захотели меня послушать, а пытаетесь опорочить честных людей. Как бы самому в дерьме не оказаться, — пригрозил на прощание полковник и ушел.

Нертов хотел бросить ему вдогонку что-нибудь резкое, обидное, но вместо этого только сел и закурил. Он допустил ошибку и понимал это. Ни один приличный сыщик не раскрывает свои карты без нужды, не наживает врагов в пусть нежелательном, но, к сожалению, обязательном окружении.

— Утро вечера мудренее, — решил Алексей, раздеваясь, — главное, постараться выспаться. А завтра разберемся…

Утром вчерашний разговор уже не казался таким неприятным. Ну, пошумел полковник — лучше работать будет. А с танком этим шеф ни за что даже дело возбудить не даст — все равно прекращать «за отсутствием состава». Учения — штука известная, с бандитами не согласовывается. Если «разборка» не произошла случайно, из-за вояк, так пусть милиция и проставляет отцам-командирам…

С этими мыслями Нертов сходил в соседнее кафе на завтрак и вернулся в свою квартиру — гостиницу, чтобы прихватить папку с бланками протоколов, да ехать в часть.

Нашарив ключом замок на входной двери, Алексей невольно толкнул ее. Дверь оказалась не заперта…

…Дверь оказалась не заперта.

— Все, как говорит любимый шеф, на пенсию пора. Хорошо, что в этом Дивномайске что-то вроде коммунизма за колючей проволокой: судимых в город не пускают, а совершивших преступления срочно выгоняют за его пределы. А то, глядишь, без вещей можно остаться или, еще хуже, без уголовного дела, которое валялось в квартире-гостинице, за неимением сейфа — в «дипломате».

В гостиной Алексей включил телевизор (опять какую-то муру показывают!), бросил на стоящее в углу кресло шинель, а следом за ней галстук и рубашку.

Подумал, что надо бы спокойно посмотреть бумаги, спланировать день. План — дело святое, особенно по многоэпизодным делам, и Алексей обычно составлял его с вечера. Но вчерашние события, эта ссора с полковником, слишком достали. В общем, пусть утро окажется мудренее вечера — с этими мыслями поплелся в спальную, чтобы найти шерстяной джемпер, который почему-то в армии называли «вшивником» и взять из тумбочки новую бритву.

Щурясь от яркого солнца, бившего в окна первого этажа, занавески на которых были раздвинуты, Нертов увидел, что он в квартире-гостинице явно не один: из-под одеяла, лежащего на его (!) кровати, выглядывали чьи-то розовые пяточки, а на подушке, полуприкрыв глаза, покоилась голова некого весьма симпатичного и юного существа, одетого в его, Алексея, футболку.

«Доброе утро», — поздоровался он, стараясь скрыть удивление и сообразить, что здесь делает милое создание. Конечно, это могла быть уборщица, вечно не вовремя приходящая заниматься своими делами, но вроде бы последнее время в квартиру мыла достаточно взрослая и объемная тетка. А этой пигалице от силы лет девятнадцать. Впрочем, это могла быть и случайная подружка кого-то из прежних постояльцев, забредшая по привычке в уютное гнездышко. Дело известное — командировочное, а в полувоенных городках местное население отнюдь не чуралось офицеров и считало удачей «снять» московского проверяющего. Но Нертова как-то не прельщала перспектива долго объясняться с гостьей.

— Доброе утро, — повторил он несколько громче. А не кажется ли вам, сударыня, что вы немного ошиблись кроватью и, заметьте, одеждой? Не могли бы вы побыстрее покинуть помещение, отдать хозяйскую футболку и не мешать мне спокойно переваривать недавно съеденный завтрак?

Существо притворно долго открывала подкрашенные глазки, затем томно потянулось и промурлыкало:

— Доброе утро. А где моя чашечка кофе? Я так устала, что сама не в силах дойти даже до кухни. И вообще, где это тебя научили таким отвратительным манерам? Тебе не нравится футболка? — Тогда ты мне ее подарил.

От этой наглости у Алексея перехватило дыхание:

— Ну, знаете ли… подарил… В общем, раздевайся и марш домой к маме. А не то…

Что будет «не то» он еще не придумал, но решил твердо, что выкинет эту наглюху из квартиры сейчас же, если она еще будет ломаться.

Девица надула губки и начала медленно подниматься с кровати.

— Фу, какой противный! Решил совсем раздеть бедную девушку. — Кокетливо заявила она, подойдя поближе к Алексею.

И вдруг резко сняла футболку через голову, оставшись в чем мать родила.

— Ты это хотел? — Резко выкрикнула девчонка. — Чтобы я совсем замерзла? — Не выйдет!