Андрей Воробьев - Дело о последнем параде

— Я машину под обрыв столкнула, чтобы бандиты подумали, будто я разбилась. Потом незаметно вернулась. Я знала, что найду тебя… вас… А сейчас нужно уходить… Я помогу. Здесь наверх не подняться, надо немного дальше по берегу… Вставайте… — И, не дожидаясь ответа, Нина подставила Алексею плечо, чтобы он смог приподняться.

Нертов слишком ослаб от потери крови, чтобы возражать. Купание в морской воде имеет как свои преимущества, так и минусы: соленая вода, скорее, дезинфецирует рану, поэтому опасность заражения уменьшается. Но за то увеличивается кровотечение. А тампакс, которым Алексей впопыхах попытался заткнуть рану, видно выпал во время удара о воду. Во всяком случае, юрист крайне ослаб, голова кружилась, а перед глазами плыли какие-то странные круги. Но он чувствовал тепло тела прижавшейся к нему девушки, это было единственным, что придало Нертову силы подняться и пойти вдоль берега. Небо уже начало сереть, а на горизонте забрезжила узкая розовая полоска.

Как бы Алексей не ослаб, он услышал какой-то посторонний звук, заставивший затаиться. Юрист прислушался еще раз и прошептал: «Быстро под камни! И тихо». Нина невольно подчинилась и, сев на корточки, вместе со спутником спряталась за каменным обломком. Она хотела спросить Нертова, зачем они прячутся, но тот только приложил пальцы здоровой руки к ее губам, всматриваясь куда-то в даль.

Через некоторое время и Нина услышала чьи-то голоса, а затем заметила две фигуры, осторожно двигающиеся в их сторону. Алексей, стараясь прикрыть ее, осторожно поднял кусок камня. Когда непрошенные гости приблизились, девушка услышала, как они негромко переговариваются по-французски.

— Какого черта мы поезли сюда? — Спросил один из идущих. — Надо было дождаться рассвета, но все равно это бесполезно. Найти этих русских здесь не больше шансов, чем в Монте-Карло.

— Не суетись, Лу, — оборвал собеседника второй человек, — ты же знаешь, в нашем деле мелочей не бывает, надо отработать все варианты. Даже самые гиблые.

Алексей, выронив камень, попытался приподняться с возгласом: «Пьер!», но снова потерял сознание и безвольно сполз на камни…

Он не помнил, как подбежавшие, отстранив Нину, быстро и делово осмотрели руку, после чего профессионально перевязали ее. Затем французы подняли раненого и понесли.

Не помнил Нертов и как они карабкались вверх, как мчались куда-то на машине, как вытаскивали из постели пожилого и сварливого доктора, сетовавшего, что Пьер с его шутками когда-нибудь доведет всех до инфаркта. Не знал Алексей, что чуть позднее он лежал на соседнем столе с французским товарищем, пока доктор производил прямое переливание крови и обрабатывал рану.

Нертов очнулся только на следующие сутки и первое, что увидел — заплаканное лицо склонившейся над ним Нины. Он слабо улыбнулся, хотел сказать, что все будет хорошо, чтобы девушка не смела плакать, но не успел и вновь провалился в забытье…

Это произошло уже месяца два спустя. Тогда он начинал понемногу гулять в окрестностях виллы. Но, лишь в хорошую погоду. И Нина всегда сопровождала его. Пасмурный день на юге всегда удивляет. Вместо привычного чистого неба или быстро прогремевшей грозы с моря дует холодный ветер, загоняя людей под крышу: кого в родной дом, кого — в уютные заведения. Алексей и Нина вернулись в этот вечер на виллу раньше обычного. Уже смеркалось, но каждому из них было лень зажечь свет. Или не хотелось. Так они и коротали время: Нертов развалился в кресле, Нина — на кровати.

— Алексей, — внезапно спросила она, — скажи, ты прыгнул бы тогда со скалы, если б не был телохранителем? Вообще, пришел бы за мной или нет?

— Нет, не прыгнул бы.

— Почему?

— Если бы я не был твоим телохранителем, то мы не встретились бы. А если и встретились, то не на Лазурном берегу. Я слышал, что история не имеет сослагательного наклонения. Я не знаю, как это относится к большой истории. Но пусть в нашей маленькой все будет именно так.

— Алеша. А можно я задам еще один вопрос?

— Можно.

— Себе самой. И вслух. «Нина — скажи, ты пошла бы искать его в потьмах среди камней, если он не был бы твоим телохранителем, прыгнувшим в эту темноту ради тебя? — Да, пошла бы. Пошла бы в любом случае».

Нина волновалась, и ее голос был особенно звонок.

В голове у Нертова безуспешно пыталась сработать профессиональная защита, выдавая всякие глупые и циничные мысли, вроде: «Если объект решил иметь телохранителя, то из этого вовсе не следует, что телохранитель должен иметь объект». Или еще короче: «не спи на рабочем месте». И вдруг он почувствовал, насколько не нужны ему все эти пустые слова. И он не сделает сейчас двух вещей: не включит свет и не скажет Нине профессиональную колкость. Перед ним был не объект охраны. И не дочка одного из магнатов Петербурга. Это была обычная девчонка, которой он приглянулся. А вокруг не Средиземноморье, а обычная дача где-то под Вырицей. Так и было с Юлей в десятом классе. Оказались одни, перед тем, как на завтрашний день рождения должна была приехать большая компания. Осенний ветер сорвал в тот вечер электропровода, а лампы не нашлось. Долго сидели возле печи, а потом…