Андрей Воробьев - Дело об избиении младенцев

А план был следующий. Завтра в 11–00 она должна была встретиться с Виктором Степановичем. Однако для этого ей в течение ближайшего часа предстояло договориться с профессором Карташевским. Нельзя сказать, что Нина чувствовала себя спокойно. Что такое договориться с Карташевским? Когда она произносила это имя (есть люди, фамилия которых давно стала именем) Нина чувствовала себя просящей мумию Рамзеса II замолвить за нее слово во время посещения пирамиды египетским президентом.

О таких людях как профессор Карташевский сказано: «Они никогда не получат Нобелевскую премию, так как ее вручают лишь тем, чей интеллектуальный уровень превышает уровень комиссии не больше, чем в три раза». Впрочем, если бы покойный Нобель ввел филологическую номинацию, Владимир Константинович Карташевский стал бы лауреатом давным-давно.

Некогда он получил образование еще в Санкт-Петербургском университете. Он знал почти все живые европейские языки, классические языки и, даже, языки древних варваров. Один из его учеников сказал, что профессор, окажись в Европе первого века от Рождества Христова, мог бы дойти от Рима до устья Невы, не пользуясь услугами переводчика. Правда, в современной ему Европе Карташевскому побывать не удалось. Зато он любил ее как немногие из родившихся на старом континенте. Еще он любил все связывавшее Россию и Европу. Если бы его спросили навскидку: какое было жалованье шотландского наемника на службе у Ивана Грозного, как назывались немецкие журналы, выходившие в Петербурге в XVIII веке, сколько парижан посмотрели «Жар-птицу» в дни дягилевских сезонов? — На все бы следовал точный и исчерпывающий ответ.

Из всех советских генсеков, у Карташевского были проблемы лишь со Сталиным. Правда, профессор вернулся из ссылки в 1932 году, до войны жил в Твери, поэтому избежал мясорубки. За то с последующими правителями было все в порядке. Даже Хрущев согласился с тем, что труды Карташевского способствуют делу мира и прогресса, недаром беспартийный профессор был награжден орденом Ленина. В семидесятых ученый-языковед стал одним из главных культурных символов Ленинграда. К его мнению прислушивался Романов. Потом, когда при Горбачеве появились «архитектурщики» и «экологисты», любая петиция, адресованная местным и московским властям, не рассматривалась всерьез, если ее не открывало имя Карташевского. В дни последней предвыборной кампании, посещая Питер, Ельцин в разговоре с Карташевским, назвал город «центром культуры России». С этого случая завелась традиция — каждый крупный столичный чиновник, приезжая сюда, наносил визит вежливости профессору. Вот и завтра, когда премьер-министр должен был начать свой визит с прогулки по Большому дворцу в Царском селе, там он должен был встретиться и с Карташевским…

— Ты уже придумала, что сказать профессору? — Спросила Юля.

— Я напомню, что «Транскросс» финансирует восстановление сгоревшей Набоковской усадьбы. И помогал создать Янтарную комнату. Но я еще не представляю, как мы к нему попадем.

— Пока ты собиралась и укладывала спать Митю, я успела сделать пару необходимых звонков. Ситуация такова. В подъезде постоянный пост охраны. Его преодолеть проще всего. В квартире нас встретит Галина Ивановна, племянница профессора. Как я поняла, она играет роль миссис Хадсон, хотя характером будет постервозней. И, наконец, перед самим кабинетом мы увидим Трех Сестер. Они являются коллективным секретарем.

— Тоже родственники?

— Нет. Очень странные и экзальтированные дамочки непонятного возраста и семейного положения. Основная задача — заранее позаботиться о посмертной славе профессора. Записывают все его высказывания, ведут почасовой дневник, чтобы потом создать наиболее полную биографию. Оберегают от любых контактов.

— Из ревности?

— Нет. У Карташевского нет детей, они и объявили себя его духовными дочерьми. Точнее сказать, душеприказчицами. Вот с ними нам придется нелегко. Даже когда надо позвонить Владимиру Константиновичу, трубку сперва поднимает Галина Ивановна, но если она и соблаговолит позвать профессора, к телефону подходит не он, а одна из сестер-секретарш. Боюсь, придется импровизировать на месте. Давай-ка, на всякий случай, будем числить тебя зарубежной корреспонденткой. Скажем, журнала «Матэн». И еще. Надо, опять-таки на всякий случай прихватить с собой пирожных.

Пирожные были куплены. После этого, через три минуты нинина машина оказалась перед домом, в котором жил Карташевский.