Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

— Вот и славно, — подхватил Нертов, подавляя желание искалечить обоих подонков, — будем считать, что с первой частью моей просьбы вы справились. Но знаете ли вы, что жизнь состоит из компромиссов?.. (Менее пострадавший бандит недоуменно мотнул головой). Так вот, предлагаю, как говорится, консенсус: вы спокойно валите отсюда, предварительно извинившись перед девушкой за пьяный дебош и потом объясняете своему «черному» риэлтеру, что все в порядке. Мол, поломали все, покрушили и ушли. Тем более, что это почти правда. — И Алексей кивнул в сторону разбитой раковины. — А я, со своей стороны, никому не скажу о нашем неожиданном свидании и о подробностях расставания.

— Хорошо, тяжело дыша согласился парень, — а с его лицом что делать?

— Ну, вы умные ребята, соврете что-нибудь. К тому же, как я понимаю, на доклад вам обоим идти не обязательно, а ты выглядишь вполне пристойно…

Когда дверь за «сантехниками» закрылась, удивленная Аня, терпеливо дожидавшаяся в комнате дедушки конца беседы, бросилась к Нертову.

— Объясни, почему ты дал им уйти? И что ты им сказал?..

— Это сейчас долго объяснять и не очень интересно слушать. Главное, что мы будем ждать — визит «черного» риэлтера. Пускай он радуется и спокойно приезжает.

В эту минуту зазвонил телефон. Аня сняла трубку.

— Игорь Дмитриевич? — немного хриплым голосом сказала она. — Да, сантехники были. Да, устроили ремонт на кухне. Да, я согласна…

На следующее утро после поминок по Кристине Стас проснулся в 8-00 с жесточайшей головной болью и железным ощущением того, что вставать необходимо. Через два часа ему предстояла стрелка, результаты которой дали бы ответ на вопрос, который больше всего его интересовал последние дни.

Вчерашние поминки, разумеется, вылились в дебош, который полностью соответствовал внутренним потребностям Стаса. Сперва он долго и ожесточенно напивался, потом начал искать, кому бы отомстить за состояние собственной души. Как и всегда бывает в таких случаях, повод скоро представился.

Учитывая пожелания Стаса, музыка в соседнем зале не играла, поэтому часть посетителей решила заняться хоровым пением. Группа управленцев среднего возраста, затянула грубую и безбожную студенческую песню.

В этот момент к певцам приблизился Стас. Он выгреб из кармана кучку мелочи и швырнул на стол перед одним из управленцев, исполнявшему роль тамады.

— В чем дело? — возмутился тот, так как несколько монет попали и в тарелку, и в бокал.

— Чтобы ты заткнулся, дешевка.

Тамада вскочил, опрокидывая стул и картинно засучивая рукава полез на Стаса. Тот впервые за весь день довольно улыбнулся: все складывалось как он хотел. А сзади уже топали его ребята, не только те, кто присутствовал на кладбище, но и десяток друзей по спортсекции, пусть бандитничавших под другим началом, однако в этот вечер приехавших сюда, разделить горе старого друга…

Все кончилось за три-четыре минуты. Самые благоразумные управленцы залезли под соседние столы, неблагоразумные остались валяться возле собственного, опрокинутого. Стас еще раз пнул лежащего тамаду и вперевалочку направился к выходу. За ним потянулась и братва.

Возле дверей Стаса догнал директор и, не скрывая дрожи, начал объяснять, что в их заведении с девяносто шестого года ничего подобного не случалось. Даже добавил, что никто так круто не быковал. Стас обернулся и тяжело взглянул на дрожащего директора. Когда страх торговца достиг апогея, бандит вынул из кармана толстую пачку долларов, не глядя отделил от нее почти треть и сунул хозяину заведения. Тот быстро отошел и чтобы разрядить противоречивые эмоции, заорал на официантов: идиоты, надо не милицию вызывать, а «скорую». Тем клиентам, которые остались, «скорая» нужнее, а милицию можно вызвать и через десять минут.

Стас так никогда и не узнал, когда приехала милиция в это заведение и приезжала ли она вообще. Проблем с правопорядком у него в этот вечер не было. Он благополучно добрался до своей квартиры, в сопровождении десятка пацанов. Одни были посланы за водкой, другим велено на кухне подготовить примитивную закуску, а сам хозяин отправился в комнату Кристины. Там он провел полчаса. Пацаны, слегка протрезвевшие после ресторана и уже накрывшие на стол, удивились, увидев своего командира: глаза Стаса были красными от слез.