Андрей Воробьев - Дело диких апостолов

Нет, не собирались уголовники заниматься политической агитацией, хотя такую мысль и высказал Кириллов, пришедший вместе с Федоровым к Анне Чекур. Тогда в квартире самозабвенно трудился Кошарный. Кириллов заглянул через его плечо и увидел, что Виталий пишет листовку: «…сопротивление бесполезно, только немецкие власти смогут установить настоящий порядок…» Как бы сказали сейчас, Кириллов быстро «въехал в тему». Он объяснил Федорову, что «это нам пригодится на случай оккупации».

Осторожный Федоров засомневался:

— Написать много листовок мы не сумеем, так как распространять их надо в большом количестве, а наклеить одну нет смысла. Пусть она лучше хранится у нас, чтобы потом показать немцам…

Хотя Кириллов и считал, что даже одной наклеенной листовки хватит для скандала, о котором фашисты точно узнают, но другие члены группы согласились с Федоровым — лишний раз рисковать никому из уголовников не хотелось. Поэтому листовку и бланки «ЗИГЗАГа» были, казалось, надежно спрятаны в квартире Чекур.

Подельники мечтали, что Баскин «при немцах откроет свой торговый дом, а Тихонов собирался открыть свою лавку». Мечтам сбыться было не суждено. «ЗИГЗАГ» потерпел крах.

Только в начале июня 1942 года все доказательства по делу были собраны, а необходимые следственные действия выполнены. Дело предъявили для ознакомления обвиняемым, а затем с обвинительным заключением направили в Военный трибунал войск НКВД СССР ЛенВО и охраны тыла Ленинградского фронта.

Три дня длился процесс. Уже в суде по делу были допрошены десятки свидетелей, исследованы вещественные доказательства, заключения почерковедческой, бухгалтерской, технической и других экспертиз»…

— Все вы врете, — шептал про себя Иосиф Виленович, читая статью, — все врете. Какие могли быть экспертизы…

«…Ленинград, февраль 1942 года. Незадолго до того, как правоохранительным органам стало известно о «хлебном» деле, оперативники раскрыли другое преступление, связанное с продуктовыми карточками. 7 февраля жительница поселка Парголово Баранова вместе с соседкой по квартире Вийконен и ее сыном убили 14-летнюю девочку, забрав у нее карточку на хлеб и 400 грамм пшеничной муки…

…Военный трибунал, в частности, установил, что «Кошарный и его подельники в период с ноября 1941 года по март 1942 года расхитили около 17 тонн хлеба и других нормированных продуктов из государственных магазинов Ленинграда». 19 июня прозвучал приговор. Одиннадцать обвиняемых по делу были приговорены к расстрелу. Ходатайства о помиловании были отклонены. Приговор приведен в исполнение 30 июня…

…«Хранить вечно» — такой гриф значится на всех делах военной поры, хранящихся в архиве УФСБ по Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Вот документы о задержании на окраине города одного из абверовских агентов: На задержание пошли трое оперативников. Дошел один — двое других по дороге умерли от голода. Захват диверсанта. Обратная дорога. Приказ начальника Управления о поощрении: «выдать 50 граммов колбасы…». Отметка на приказе: «Колбаса отвешана, выдана в присутствии… съедена»…

Только в самом управлении от голода умерло более восьмидесяти человек… Случаев предательства, перехода на сторону врага не было»…

Однажды Леночка Азартова разоткровенничалась и рассказала Иосифу Виленовичу о своем деде. Она упомянула вскользь, что тот во время блокады оставался в осажденном городе, где занимался охраной порядка. И фамилия деда руководительницы «Капители» была Михайлов, такая же, как у сержанта, первым задержавшего продавщицу фальшивых хлебных карточек. Что же касалось расстрелянного в сорок втором господина Баскина, то он, судя по всему, приходился Иосифу Виленовичу дедом по материнской линии. Правда, об этом родственнике в семье предпочитали помалкивать, но бизнесмен прекрасно помнил счастливый день, когда затеял ремонт в старой питерской квартире неожиданно скончавшейся матушки. Хорошо еще, что лично начал разламывать старую кирпичную печь, не привлекая для этого рабочих: во вьюшке он обнаружил увесистый пакет, завернутый в какое-то тряпье. Когда же при задернутых шторах на окнах пакет был вскрыт, то при свете лампы на столе заиграла самая настоящая радуга: внутри оказались золотые украшения, усыпанные драгоценными камнями и бриллиантами.

Осторожный Иосиф Виленович прикинул, что общий вес клада был не менее трех килограммов. Он прекрасно понимал, что начинать реализовывать эти вещицы в России рискованно, а надежного канала переправить сокровища за рубеж в то время не было. Потому Баскин надежно перепрятал находку в надежде на лучшие времена. Теперь же, когда у «Капители» начали налаживаться тесные связи с «финиками», можно было продумать вариант вывоза ценностей через Финляндию в Швейцарию и потихоньку перебираться туда самому.