Фридрих Незнанский - Операция «Кристалл»

— Сразу после высадки я устраиваю пожар на оружейном складе, чтобы отвлечь внимание и дать возможность Кати пробраться к бараку с заложниками, — сказал Марио.

— Я снимаю охрану и проникаю к пленным, чтобы попытаться организовать их и предотвратить панику, — сразу за ним выпалила Кати.

— Мы с Гошей, как только начинается пожар, завязываем бой возле автопарка, стараясь отвлечь на себя основные силы противника. — Солонин посмотрел на Георгия и подмигнул. — Ну, короче, танцуем. Как только получаем сигнал, уходим в пещеры и там теряемся, ждем подхода морской пехоты.

Турецкий внимательно слушал, делая какие-то пометки в блокноте.

— Как только они завязывают бой, — сказал Барагин, мы с Джеком начинаем незаметно выводить пленных из барака и уводить их в сторону гор. Их там должно быть двадцать человек, правильно?

— Абсолютно правильно, — кивнул Турецкий. — На всю эвакуацию у вас будет минут семь, не больше. Ведь через двадцать минут после того, как Солонин ввяжется в драку, мы начинаем бомбежку. Марио, устроив пожар, должен действовать по обстановке. Там решишь сам, подключиться тебе к Виктору с Гошей или эвакуировать пленных вместе с Барагиным и Фрэнки.

— А я, как только получу сигнал от Барагина, что все пленные в безопасности, взрываю барак, — подытожила Марго.

— Это все? — тихо спросил Турецкий.

— Все. — Ребята закивали.

— Ну а теперь я вам вот что скажу. — Он вдруг встал и стукнул кулаком по столу. — Операция отменяется. Ни к черту все не годится.

— Как?… Почему?… — раздались удивленные возгласы ребят. — Все у нас получится.

— Ни черта у вас не получится, зря на это надеетесь. — Турецкий покачал головой. — И вообще, дурацкая это затея. Если кто-нибудь из вас погибнет…

— Никто не погибнет! — вмешался Виктор. — Почему кто-нибудь должен погибнуть? Мы же все рассчитали. Этак нас можно еще десять лет на базе держать. Когда-то надо начинать, разве нет?

Турецкий не ответил.

Если бы хоть один из этих молодых ребят смог увидеть, какая борьба происходит в нем в эту минуту… С одной стороны, они, конечно, правы — рано или поздно нужно будет выпускать их из гнезда. Нельзя держать их под своим крылышком до конца жизни. Но…

Но в обычных условиях, когда птенцы покидают родителей, примерно две трети погибают в первые несколько дней. Выживают самые сильные — таков закон природы. А с этим законом Турецкий соглашаться не хотел, отказывался его принимать, как раньше люди отказывались принимать факт, что не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца, как будто это зависело от их желания. А в таких ситуациях, как эта, потери личного состава бывают не меньше сорока процентов.

— Так что? Мы летим или не летим? — тихо спросил Солонин, посмотрев на часы. — Если не сейчас, то…

— Никуда мы не летим, я же сказал! Всем сдать оружие! — металлическим голосом скомандовал Турецкий.

Но через семь с половиной минут три вертолета, прижав к земле жухлую осеннюю траву, тяжело поднялись в черное ночное небо…

Никакой колючей проволоки вокруг лагеря не было. И это насторожило Солонина. Подав предупреждающий знак Гоше, он медленно пополз вперед, убирая со своего пути каждую веточку, каждый листик, шорох которого мог их обнаружить.

Здесь, в этом лагере, прятались те, для кого война так и не кончилась. То ли они мстили кому-то, то ли просто не могли отвыкнуть убивать. Они-то были сейчас особенно опасны.

Вскоре за деревьями замелькали огоньки костров, а еще через полсотни метров стали слышны мужские голоса.

И тут метрах в пяти, откуда-то сверху, раздался шорох. Солонин приник к земле, стараясь даже не дышать. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди.

Снайпер сидел на дереве. Виктору еле удалось рассмотреть его в густой листве. Ножом его не достать, а выстрелить отсюда не получится. Можно промахнуться, а если и попадут, то нет никакой гарантии, что убьют наповал. Нужно ждать, когда снайпер слезет с дерева, размять ноги. И ждать тоже нельзя — через десять минут Марио подожжет склад и нужно будет начинать бой.

И тут за спиной вдруг раздался голос Барагина.

— Эй, друг… — громко попросил он пьяным голосом. — Кинь мне зажигалку.

Листва зашуршала, и послышалось щелканье затвора. Солонина вмиг прошиб холодный пот.

А Гоша вдруг встал на ноги и, шатаясь, направился прямо к дереву, чуть не наступив Виктору на ногу.

— Ну дай, чего жмешься?

Двух секунд, пока снайпер брал Гошу на прицел, было достаточно, чтобы Витя выхватил пистолет, перевернулся на спину и нажал на спуск. Снайпер покачнулся, и Барагин еле успел отскочить от падающего с дерева тела.