Фридрих Незнанский - Операция «Сочельник»

Это было обычное кафе, каких, вероятно, сотни, а может быть, даже тысячи в Париже. Десяток столиков, барная стойка, официантка в чистом передничке, густой аромат свежесваренного кофе и горячих булочек.

За столиком, у самой витрины, сидели мужчина и женщина. На вид — обычные парижане. У женщины были каштановые волосы и темные, чуть удлиненные глаза. Одета она была в деловой костюм. На вешалке, рядом со столиком, висело ее пальто — коричневое, приталенное, очень элегантное.

Мужчина выглядел лет на десять старше девушки. Моложавый, лысоватый, с хмурым, бледным лицом, в дорогом пиджаке и серой шерстяной водолазке.

Потягивая кофе, мужчина и женщина спокойно беседовали, но так негромко, что их нельзя было расслышать даже за соседним столиком.

— Жанна… — Называя девушку по имени, мужчина почему-то еще больше хмурил брови, — …операцию необходимо провести как можно скорее.

— Да, я поняла.

Жанна взглянула на мужчину, сидящего напротив, холодным взглядом. Она терпеть не могла, когда собеседник сообщал ей очевидные вещи таким многозначительным голосом. Этот связной определенно не блистал умом. Да и с памятью у него были явные проблемы. Иначе зачем повторять одно и то же по два раза.

Связной стряхнул с сигареты пепел и сказал, задумчиво поглядывая на силуэт Эйфелевой башни, маячивший в окне:

— Было бы замечательно, если бы вы уложились в три дня.

Ну вот, опять. Жанна прищурила темные глаза.

— Я постараюсь, — отчеканила она. — Сегодня «объект» будет присутствовать на фуршете у атташе по культуре. У меня будет возможность выйти с ним на прямой контакт.

— Хорошая идея, — кивнул связной. Он глубоко затянулся сигаретой и выпустил облачко бледно-голубого дыма. — Жанна, можно пару реплик от себя?

— Сделайте милость.

Связной сдержанно улыбнулся.

— Кое-кто из ваших коллег считает, что вы не слишком склонны к импровизации, — сообщил он. — И что слишком дотошно следуете установленному плану. Мне кажется, что в данном случае…

— Я люблю импровизации, — жестко перебила его Жанна, — но только в музыке. Во всем остальном я предпочитаю следовать четко установленному плану.

— Не в моей компетенции обсуждать это, — проговорил связной вполне миролюбивым голосом. — Я не психолог и не руководитель департамента. Я всего лишь связной.

— Хорошо, что вы это понимаете, — холодно отчеканила Жанна. — Если это все, то нашу встречу можно считать законченной.

Связной вздохнул, затушил сигарету в пепельнице, вынул из карманов тонкие кожаные перчатки и взял с пустого стула свою трость.

— Я уйду первым, — сказал он.

— Нет проблем, — ответила Жанна.

Он встал из-за стола, надел пальто, церемонно поклонился Жанне, вышел из кофейни и, постукивая тростью о брусчатку тротуара, неторопливо зашагал в сторону метро.

— Мог бы заплатить за свой кофе, — пробурчала Жанна и жестом подозвала официанта.

На фуршете у атташе по культуре присутствовали довольно много знатных и известных персон. Жанна с трудом поборола в себе искушение завязать пару полезных знакомств. На это у нее не было времени.

Дождавшись, пока участники фуршета пропустят по бокалу (а кто и по два бокала) шампанского, Жанна направилась к «объекту».

Это был толстый неповоротливый мужчина средних лет, уже начавший лысеть, но еще не желающий признавать этого факта и тщательно зачесывающий лысину мягкими прядками волос.

Он был одет в костюм от Джона Смита, стоимость которого чуть-чуть не дотягивала до стоимости брильянта, который поблескивал у него на пальце. Шелковая рубашка, модный галстук, отличные туфли, сшитые на заказ. Этот человек любил себя и умел следить за своей внешностью.

Подходя к «объекту» с бокалом шампанского в руке, Жанна вгляделась в его лицо и, по всегдашней своей привычке, составила в уме его короткую, но емкую характеристику.

Самодовольный. Уверенный в себе. В общении с женщинами вальяжен, но хамства себе не позволяет. Обожает комфорт и терпеть не может проблемы. Жену не любит, но о разводе даже не помышляет, потому что развод — это проблема. Плюс — сила привычки. Имеет пару любовниц на стороне. Не очень красивых, но очень юных. Боится старости. Тщательно следит за собой и за модой. Часто меняет машины и любовниц. Машины — из-за постоянной тяги к обновлению, любовниц — из-за бесконечной гонки за ускользающей молодостью.