Екатерина Соллъх - Тень Башни

– Я не спрашивал, – Харальд посмотрел на химеру, – какая мне разница, есть у тебя хвост или нет?

– Вы часто спрашиваете об этом. Видимо, на большее фантазии не хватает. Если химера, то с хвостом, – Фреки пожал плечами.

– Кто это мы?

– Люди.

Мигнула зелёным лампочка на панели, динамик хрипло затрещал. Камера, висевшая над входом, повернулась.

– Кто такие, что вам надо, – динамик потрескивал и искажал голос, – по графику никаких поставок или передачи быть не должно.

Харальд достал свою карточку-удостоверение, провёл через считывающее устройство. Военные склады часто подвергались нападениям, хорошее оружие было только у армии. Толстые бронированные листы, закрывавшие бетонное здание, строгий график посещения – поставка, списание, выдача оружия чётко регламентированы и фиксированы – контроль уровня доступа и личности – всё это должно было служить защитой. Скрипнул замок, дверь начала открываться. Харальд заметил, как напряглись химеры.

– Ну и зачем вы пришли? – пожилой мужчина в форме работника склада с недоверием осмотрел незваных гостей, – ещё и Гюнтера зачем-то вызвали. Какого здесь нужно Седьмому Управлению?

– Значит, он здесь, – Харальд едва заметно кивнул химерам, – вы не могли бы его позвать. У меня к нему есть пара вопросов.

– Хорошо, – старый кладовщик достал из кармана рацию, – только животинок своих держите на привязи.

Гери фыркнул. Этот старик ещё задирать их будет. Люди. Все они такие. Самые слабые, самые хрупкие. Создатели. Высокомерные и глупые. Для них жизнь как игрушка. Выбрасывают своих детей на улицу, создают гибридов, делают всё, чтобы улучшить свою породу, и сами же считают их низшими созданиями. Он презирают себя, своих детей, свои творения. Всё. За слабость, за отличия. Они установили себе рамки и ужасно боятся выйти за них. И всегда пытаются. Глупые.

Из-за сложенных штабелями ящиков показался Гюнтер. Молодой мужчина, неброской внешности, с серо-голубыми глазами. В руке его был планшет.

– Мастер Горхальд, я почти закончил в секторе Б, – Гюнтер резко остановился. Дыхание сбилось. Нет, не может быть. Как? Я же всё проверил, убрал все следы. Они не могли…

Харальд кивнул. Химеры оказались за спиной кладовщика почти мгновенно. Гюнтер слабо вскрикнул, когда ему заломили за спину руку. Армейский нож с широким лезвием слегка поцарапал кожу на горле.

– Что здесь происходит, как это понимать?! Да как вы смеете! – в голосе старого кладовщика звучал гнев, возмущение и страх, – он – мой коллега. Вы не можете его так просто хватать!

– Гауптштурмфюрер Ренхольц Гюнтер, вы обвиняетесь в государственной измене, – голос Харальд звучал ровно, без лишних эмоций, – пособничестве террористам, нарушении должностных инструкций, злоупотреблении и хищении имущества армии, подлоге. Иными словами, вы продавали оружие террористам и скрывали факт поступления единиц на склад.

Старый кладовщик замер. Измена. Как же? Его коллега, он же сам его всему учил. Почему? И не обвинят ли и его? Этот военный… Всё равно, почему Седьмое? Это не их юрисдикция. Всё равно не их.

– В ваших интересах признать свою вину, – Харальд понимал, что такие обвинения равносильны приговору. Вопрос лишь в том, сколько будет идти допрос.

– Я ничего не знаю! Я не виноват! Герр Горхальд, скажите им! Я бы никогда…! – Гюнтер дёрнулся, попытавшись вырвать руку. Нож упёрся в горло, выпустив тонкую струйку крови.

Харальд посмотрел на химер. Слух их должен быть тоньше, достаточно, чтобы отличить правду от лжи. Парень начал паниковать, упорствовать. Ещё не понял, что обречён, отчаянно цепляется за жизнь. Поздно. Уже поздно.

– Значит, будем беседовать, – Харальд бросил, не оборачиваясь, старшему кладовщику, – принесите мне стул.

Гери завёл вторую руку Гюнтера за спину и связал запястья тонким кожаным ремнём. Заставил распрямиться, обхватил сзади руками за плечи.

– Ну, вот. Мой мальчик. Теперь побеседуем, да? – Гери говорил медленно, издевательски растягивая слова, – не дёргайся. Будет больно.

Фреки ударил, коротко, без замаха, в солнечное сплетение. Парень охнул, попытался согнуться, но Гери удержал его. Старый кладовщик принёс стул. Ему не хотелось смотреть на это, но он знал, что его не отпустят. Чтобы запомнил, чтобы такое не повторилось. Харальду не нравилось проводить допросы, он был благодарен химерам за то, что они взяли на себя роль палачей. Светловолосый резко ударил по левой почке, Гюнтер всхлипнул и повис на руках своих мучителей.