Виктор Кобеев - Эскизы к золотому ключику

Сдаётся мне – если мы ловим пустоту сейчас, то стоит поискать в прошлом похожие преступления, те, что оказались не раскрытыми, в которых тоже не было видимых мотивов. Быть может, есть смысл классифицировать их по способу совершения или ещё как-то. Думайте, думайте! Вдруг всплывёт то, что окажется похожим, и что до сих пор не раскрыто. Быть может там, какие детали появятся. Чугунов, завтра давай в управление, поработай с базами данных, тебе помогут, я свяжусь с руководством. И всех касается, – шеф на секунду замолчал. Повторяю – всех, особенно розыск и участковых, это дело приоритетное, активизируйте свои оперативные контакты, ищите, ищите. В конце, концов, не мог убийца испариться, или не оставить следов. Чудес не бывает. Начальникам отделений в конце следующей недели доложить о состоянии дел, сейчас все свободны.

– Пойдём, расскажешь, что там было на кладбище? – Палыч распахнул дверь своего кабинета.

– Общее впечатление – никакое, – я присел на стул. – Народу было совсем немного, всё как обычно, VIP квартал, венки, цветы, временный памятник. За час управились.

– Снимки сделал?

– Да, конечно. Только просмотреть не успел. Дежурный сразу отправил сюда, как только меня увидел. Зоркальцев сделал запись на диктофон своих наблюдений.

– А это зачем?

– Пригодится, послушаем, быть может, что-нибудь появится интересное.

– Хорошо, иди, просмотри внимательно, то, что нащёлкал, послушай запись. Завтра с утра – в управление. Сегодня тебе определят в помощь человека, он поработает с базами данных. К завтрашнему утру, выборка будет готова, после действуй по обстановке. Вечером доложишь. Мне сейчас надо сделать справку для прокуратуры, всё занимайся, своими фотографиями, – Палыч уткнулся в экран монитора.

В коридоре ко мне подошёл Зоркальцев и протянул маленький чёрный диктофон вместе с проводом.

– Дима, сам скинуть на компьютер сможешь, а то пока я разберусь, что к чему…

– Без проблем, сделаем в пять минут.

Однако «пять минут» растянулись почти на два часа. То на моём компьютере не оказалось программы, которая читает запись именно в том формате, что и на диктофоне, ток ней потребовались ещё какие-то примочки, но когда, наконец, всё было сделано, и из небольших компьютерных колонок зазвучал уверенный и негромкий голос «спецагента» Зоркальцева, я испытал настоящее облегчение.

– Вот, что Дима, пока я сейчас буду смотреть своё «кино» в сопровождении твоей «оперы», а ты напиши рапорт на имя моего начальника о том, что делал на кладбище, на чём остановилось твоё внимание, ну, и так далее. Постарайся вспомнить все детали.

– Александр Сергеевич, зачем? Запись есть, фото тоже. Кому это надо, бумагу переводить?

– Следствию, Дима, следствию… Жду через час.

После того как за ним закрылась дверь, я перекинул все снимки с фотоаппарата на компьютер. И… поехали.

Пробные кадры перед работой, около кладбища, панорамные до похорон, на которых виден холмик свежей земли, рядом рабочие-землекопы перекуривают, перед тем как приступить к делу, на заднем плане Дима Зоркальцев, катафалк, машины, люди, люди, люди. Кто-то плачет, кто-то просто смотрит вдаль, Олег Черновский в черных очках, его коллеги, секретарь с работы Анастасии, Губина и ещё какие-то женщины, стоят небольшой группой, стоят отдельно. Рабочие начинают орудовать лопатами, венки, цветы, всё – финиш. Автобус разворачивается. Опять Зоркальцев в кадре, на заднем плане случайные прохожие, кажется всё. Ещё раз… и ещё раз. Нет, ничего существенного, всё как обычно в таких случаях. Послушаем, какими впечатлениями делится наш участковый, хотя и говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, но всё же – лишний шанс в деле не помеха.

«Местное время тринадцать часов, двадцать минут, я, участковый уполномоченный Зоркальцев Дмитрий Владимирович нахожусь на кладбище и присутствую на похоронах Анастасии Черновской. В десяти метрах передо мною группа рабочих из трёх человек, которые будут работать на погребении. В радиусе двадцати метров посторонних лиц не наблюдается. Тринадцать часов, двадцать пять минут. На центральной аллее появился траурный кортеж – два автобуса фирмы „Ангел“ легковые автомобили, госномера …, в похоронах участвуют сорок три человека двадцать мужчин, двадцать три женщины…» и тд. и тп. То же самое, что и на моих фото, в колонках раздался комариный писк диктофона, извещающий о том, что запись закончилась. Ага, кажется, всё. Но его вновь сменил голос Зоркальцева.