Сергей Распопов - Ещё не вечер. Рассказы. Новеллы. Повести

Похмельное утро. За окном моросит осенний дождь. Как быстро летит время! Оно сочится сквозь пальцы как песок. Еще вчера здесь, на протяжении нескольких часов гремело, играло и пульсировало подобно обнаженному сердцу шумное застолье, и никого. Гости постепенно испарились, на прощание нажелав Кирееву как и обычно в этих случаях долгих лет счастья и много сотен исписанных страниц рукописей. Гости ушли оставив после себя пустые бутылки и горы грязной посуды. Для последнего, впрочем, с недавних пор имелась на кухне новая посудомоечная машина.

Он решил, что на днях обязательно в помощь Ларисе наймет домработницу. «Надо будет дать объявление в газету и чем раньше, тем лучше! Я готов целовать следы ее ног и не желаю чтобы она распыляла свою молодость и красоту на рабский неблагородный труд.»

– Чтоб ты не страдала от пыли дорожной, чтоб дождик тебя не мочил,

Любимую на руки взяв осторожно, на облако я усадил… – процитировал Киреев.

– Как, как? – переспросила Лара.

– На облако я усадил! – повторил напыщенно Сергей.

– Ну, нет, я не хочу жить на облаке, я хочу остаться на земле, жить вот в этой самой квартире много много лет долго и счастливо, – капризно надув губки, вздохнула Лариса. – Как пишется в старых русских сказках, они жили долго и счастливо и умерли в один день. Только я не хочу умирать, я хочу жить вечно! – тут же добавила она.

На большом диване, покрытом зеленым атласным одеялом, облокотившись на вышитую бисером подушку, Лариса лежит в позе Данаи Рембрандта. Конечно, она само собой совершенно голая. Только маленький серебряный крестик на груди прикрывает ее женскую наготу. Смотря на нее, всякий раз ловишь себя на мысли, что перед тобой настоящая одалиска. Так оно и есть. Ее длинные белокурые волосы стянуты узлом на затылке, она в явно хорошем настроении, потому что не отвергает все похотливые домогания Киреева. А он сегодня в ударе. Ему все сегодня нипочем. Парочка только что пережила любовный экстаз в третий раз. На подоконнике большого квадратного окна величественно красуется кактус, непонятно почему тут оказавшийся, он несколько портит общую картину интимной близости двоих, и его Киреев неоднократно собирался выкинуть, но все недосуг, а потом к нему привык с самого детства, и ему кажется что соверши он это святотатство, комната значи тельно потеряет свою оригинальность, будет выглядеть неестественно голой, лишится живого тепла. Он пододвинул к дивану маленький журнальный столик, стоящий тоже здесь с незапамятных времен. Его приобрел отец в далеком детстве Сергея, он не помнил точно по какому случаю, кажется, отец хотел отметить очередную с матерью годовщину свадьбы, а кроме того он обожал такого рода подарки, чего только не было в их трехкомнатной квар тире? Были различные пластмассовые фигурки купающихся и танцующих языческий танец девушек наподобие фаянсовых фигур, только эти были из пластмассы, уродливые африканские маски дикарей висящие в коридоре и над входом в каждую комнату, последние годы, на пенсии, отец занимался поделками из дерева, он специально каждое утро уходил далеко в лес и там выискивал чудеса природы. Какие-нибудь корни похожие на диких зверей и птиц, чудищ,, он их приносил домой в великом множестве и складывал в кучу у порога. Это хобби отца неописуемо раздражало мать, женщину нервную, у них по этому поводу разгорались целые баталии, в конце концов мать всегда уступала отцу.

«Что поделаешь, – слышал от нее всегда Сережа в детстве и когда уже заканчивал журфак, – чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.» Да, мама была права. Отец всегда был и остается большим самовлюбленным ребенком.

– Я люблю тебя, Лорочка, ты не знаешь как я тебя люблю! – говорил шепотом обез умевший от страсти Сергей.

– А вот и ошибаешься, знаю! Ты больше всего любишь целовать мои ноги… – в тон ему отвечала полупьяная Лариса.

– Я все, все для тебя сделаю, хочешь, мы завтра же распишемся? Я жить без тебя не могу!

На лице девушки промелькнула тень недоверия. Естественно, ей не один раз при ходилось выслушивать подобные признания мужчин. И они ей, эти признания, до чертиков надоели. Конечно, не сами мужчины, а ничем не подтвержденные обещания жениться.

– Ты с ума спятил, Сережа! Сейчас обещаешь, а потом забудешь.

– Но почему, почему ты мне не веришь? Что мне сделать, моя кошечка, чтобы ты поверила в мою любовь? Что? Хочешь я выброшусь сейчас в окно? Да, с пятого этажа, головой вниз, если ты откажешься пойти завтра со мной в Загс! Киреев встал на колени перед диваном и страстно, с безумным блеском в глазах стал осыпать поцелуями обнаженные колени и щиколотки Ларисы.