Сергей Бакшеев - Иного не желаю

Пес улегся в сторонке и наблюдал за странной суетой упрямого человека. Вот он вбивает крюки в каменный свод, подвешивает крутящиеся колесики, закрепляет железяку под булыжником, натягивает веревки, которые опутывают причудливую конструкцию в единое целое и хватается за свободный конец. Учудил! Умел бы Рейган смеяться — от души похохотал. А так, красноречиво зевнул.

Но что это? Хозяин потянул за веревку, несильно, вроде того, как тянут за поводок упирающегося барана — и камень зашевелился!

Пес вскочил и припал на передние лапы, наблюдая за диковинкой. Веревки натянулись, блоки заскрипели, тяжелый камень чуть-чуть приподнялся. Вот это да! А хозяину мало, он потянул веревку сильнее, уже как блудливую корову, и камень с хрустом перевалился на другой бок.

У Рейгана отвисла челюсть, и красный язык вывалился на неприличную длину. А хозяин отбросил веревки, схватил фонарик и юркнул в открывшуюся за камнем дыру. Так не пойдет. Нам надо держаться вместе. Пора за ним!

Тихон пролез в каменное отверстие и сразу обнаружил уступ, обрывающийся вниз. Луч фонаря высветил каменную осыпь в двух метрах под уступом. Препятствие несерьезное, но лучше подстраховаться.

Заколов привязал один конец длинной веревки к крюку, другой закрепил у себя на ремне. Приказал Рейгану ждать, а сам спустился вниз. Он двигался по узкому ответвлению пещеры, подсвечивая путь фонариком. Периодически он звал Ларису и замирал в ожидании ответа.

— Ла-ри-са!

Но каждый раз, гробовая тишина и черная пустота с новой силой окутывали удушающей мглой угасающий огонек былой надежды.

— Ла-ри-са! — не сдавался Тихон.

Лариса сидит, прижав колени к груди и обхватив их руками. Так чуть-чуть теплее и кажется безопаснее. Она не будет спать. Нет! Если она заснет, ее сожрут муравьи, укусит змея, пауки или еще какие-нибудь гады. В пещере плохо только ей, а мелкие твари как-то приспосабливаются. Она устала, но не будет спать. Вот только закроет глаза, все равно ничего не видно. Она будет слушать и надеяться, слушать и…

В беспросветную мглу ее забытья толкается голос. Сначала невнятный, затем все более отчетливый. «Ла-ри… Ла-ри-са!»

Да это же ее имя! Кто-то зовет ее. Голос знакомый. Может, Тихон? Да, это он! Он пробирается к ней на помощь. Боже, голос громче, он уже рядом. Спаси меня!

— Тиша, — шепчут губы девушки.

Она пытается идти навстречу, но тело неподвластно ей. Оно тяжелое и непослушное. В чем дело?

Открыв глаза, Лариса чувствует, что лежит на боку. Как же так! Она только что сидела. Неужели она заснула! Она же приказала себе — не спать!

Лариса судорожно приподнимается, прислушивается. Тишина. Проклятая тишина! Ни единого звука. Никто не зовет ее. Лицо девушки морщится от горькой обиды. Так это был лишь сон. Тихон ей приснился. Его голос тоже. Она по-прежнему одна в каменной западне. Зачем обманчивый сон посулили ей надежду? Лучше бы ей приснился кошмар. Самый жуткий кошмар, хуже этой пещеры. Тогда после пробуждения она почувствовала бы облегчение. А так — хоть головой о стену!

Над головой глухо громыхнуло. Потом еще раз. А вот и реальные звуки, но это всего лишь гром. Он отгорожен толщей скалы. Наверное, в горах начинается дождь. Пусть это будет ливень, чтобы сквозь каменную толщу над ее головой просочилась вода. Раньше она не любила дождь. Какая дура! Пусть дождь прольется на нее живительной влагой. Она так хочет пить. А лучше, пусть поток затопит чертову пещеру, чтобы ее мучения закончились. Она устала бороться и согласна умереть.

Заколов вернулся к овчарке. Уныние с новой силой сдавливало его сердце. Пещера оказалась короткой. Он наткнулся на узкий непреодолимый завал. Надежда — обнаружить здесь Ларису — испарилась.

Тихон оттолкнул поджидавшую овчарку, выбрался обратно в большую пещеру и оценил проделанную работу. Он сдвинул огромный камень, освободил проход, но все тщетно. Направив луч фонаря в морду Рейгана, он с сомнением посмотрел на собаку:

— Куда ты меня привел? Правильно говорят по телевизору: Рейгану верить нельзя. Это не про тебя, приятель?

Пес отступил, склонил морду, возможно, от стыда, а может, от яркого света.

— Ларисы здесь нет, — грустно констатировал Заколов. — Да, она была в пещере, стояла у этого камня, прикасалась к нему, оставила свой запах — в этом ты прав. Но где она сейчас?

Под покровом ночи Заколов вернулся в пансионат, прокрался к нужному домику и мягко постучал пальцами в темное окно. Отодвинулась штора, его заметили и приоткрыли входную дверь.