Сергей Бакшеев - Иного не желаю

Заколов так тщательно рассматривал записку, что почувствовал исходящий от бумаги запах.

«Аромат духов! — догадался он. — Тонкий, яркий, но ненавязчивый. И стойкий! Это должны быть качественные духи».

Тихон шагнул к столику и нашел флакончик с духами «Красная Москва», которыми пользовалась Лариса. Она рассказывала, что этот аромат разработан еще до революции. Тогда духи назывались «Любимый букет императрицы». Французский парфюмер, работавший на русской фабрике, эмигрировал в Париж и прихватил с собой рецепт. Там Коко Шанель поручила ему разработку собственных духов. Парфюмер приготовил десять образцов. Под номером 5 он повторил русский рецепт. Шанель выбрала его. Так появились знаменитые духи «Шанель № 5».

Заколов приоткрыл колпачок, потянул носом — есть что-то общее, но все-таки это другой запах.

В голове метались догадки. Неужели его столкнула в реку женщина? Кто она? Или духи капнули на записку специально, чтобы его запутать? В любом случае это сделал человек, который знал код Ордена. Неизвестный нагло требует древнюю карту, иначе будет хуже. На что он намекает?

Тихон вспомнил о послании Ларисы, наполненном тревогой. Девушке могли угрожать, чтобы повлиять на него. Где Лариса сейчас?

Он подошел к окну и увидел проходящего по дорожке директора пансионата Сергея Петровича Данилина. Заколов выскочил на крыльцо и спросил:

— Извините, вы знаете, где сейчас артисты? Я ищу Ларису Трушину?

— Знаю. — Данилин с явным неодобрением рассматривал гостя.

Тихон вспомнил, что его одежда хоть и высушена на костре, но достаточно грязная после трудного подъема по крутому осыпающемуся склону реки.

— Мне надо увидеть Трушину, — попросил он.

— Съемочная группа уехала к пещерам. Сегодня работают там, — неопределенно махнул рукой толстенький директор и направился по своим делам.

Заколов накинул на шею ламинированную карточку на шнурке с фотографией Ларисы Трушиной и перевернул ее изнанкой вверх. Карточка выдавалась только главным участникам съемок и символизировала допуск к различным привилегиям. Свой имидж Тихон дополнил большими дымчатыми очками и кепкой-бейсболкой с названием кинокартины, которые подарили Ларисе испанцы.

У главного корпуса пансионата дежурила одна из «Нив», выделенных съемочной группе. Заколов, перемежая английские и русские слова, приказал водителю доставить его к месту съемок.

Съемочную группу он нашел на живописной поляне у входа в пещеру. К этому часу в горах распогодилось, и артисты подкреплялись бутербродами под открытым небом.

Заколов хорошо владел английским и обратился к Мартину:

— Привет, Антонио! Прекрасно выглядишь. Ты видел Ларису? Она хотела поговорить со мной.

Звездный киногерой изобразил на лице легкое презрение, пожал плечами и картинно представил Заколова:

— Внимание, сеньоры! Вот ее бойфренд!

На громкий возглас повернулся режиссер, сидевший неподалеку в раскладном кресле. Он был зол.

— Мы все хотим знать, где сеньора Трушина, — проворчал Хуан Гонсалес, рассматривая парня.

— А вы не знаете? Лариса должна быть с вами. — Заколов обвел непонимающим взглядом притихшую публику.

— С нами ее нет. А у вас я вижу ее бейдж, и ее очки. Что скажете?

Тихону было неудобно признаться, что средства маскировки ему понадобились, чтобы повлиять на водителя «Нивы».

— Меня не было в пансионате утром. Я вернулся сюда по ее просьбе. Где Лариса?

— Не знаем! — рявкнул режиссер. — Трушина второй раз срывает съемки. Это возмутительно! Мы разорвем с ней контракт.

— Погодите, сначала надо разобраться. — Тихон сделал успокаивающий жест и обвел собравшихся вопросительным взглядом. — Кто из вас последним видел сегодня Трушину?

Иностранцы переглянулись. Шепоток пролетел как дуновение ветра. Кто-то сказал, что Лариса поздно пришла на завтрак. Другой заметил, что она всегда сама по себе. Оператор вспомнил, что Ларисе объявили, к какой сцене готовиться — и она исчезла. Мартин прошипел в пол голоса, что с испанской актрисой не было бы никаких проблем.

Общее недовольство подытожил режиссер:

— Ох, эти русские! Что у них в голове?

— Лариса скоро появится. Я найду ее, — пообещал Тихон.

— Это в последний раз, — предупредил Хуан Гонсалес. — Я жду от нее объяснений до вечера.

Как и в предыдущие дни испанский звукооператор принес на ужин двухкассетный магнитофон, поставил его на буфетный прилавок и включил музыку. На этот раз поднять настроение должна была английская рок-группа. Но если накануне оживленный шум голосов, собравшихся за ужином, зачастую перекрывал музыкальный фон, то теперь лишь стук ножей и вилок вклинивался в гитарные аккорды.