Харлан Кобен - Незнакомец

– Ты знаешь их номера?

– Нет, вот я и надеялся, что ты мне их назовешь, чтобы оформить заявление. Они уехали примерно в десять пятнадцать.

– Верно, верно, я их помню. – Боннер вытащил свой гигантский блокнот и принялся быстро листать страницы.

– Это был понедельник.

– Да.

Он перевернул еще несколько листов, все сильнее искажаясь лицом. Адам заглянул поверх плеча Боннера. Каждая страница толстого блокнота была исписана мелкими буковками сверху донизу и слева направо до самых краев. Боннер продолжал бешено листать страницы.

И вдруг остановился:

– Нашел?

Лицо Боннера медленно расползлось в улыбке:

– Эй, Адам?

– Что?

Боннер обратил улыбку к нему. Потом снова подвигал песчанками и сказал:

– У тебя есть двести баксов?

– Двести?

– Потому что ты мне врешь.

Адам попытался изобразить недоумение:

– О чем ты говоришь?

Боннер захлопнул блокнот:

– Потому что, видишь ли, я был здесь. Я бы услышал, как твою машину ударили.

Адам собрался возразить, но Боннер протестующе выставил ладонь:

– И прежде чем ты скажешь мне, что было темно, или шумно, или что это была всего лишь царапина, не забудь, что твоя машина стоит здесь. И на ней нет никаких повреждений. И прежде чем ты соврешь мне, что приехал на машине жены или что-нибудь еще, – Боннер воздел к небу свой блокнот, продолжая улыбаться, – у меня здесь записаны все подробности о том вечере.

Попался. Пойман Боннером на неуклюжей лжи.

– Итак, насколько я понимаю, – продолжил Боннер, – тебе нужны номера этого парня по другой причине. Его и этой милой блондиночки, которая была с ним. Да-да, я помню их, потому что остальных вас, клоунов, я видел миллион раз. Они были пришлые. Не из наших. Я еще удивился, зачем они тут. – Он снова улыбнулся. – Теперь знаю.

Адаму пришла в голову уйма разного, что можно наговорить Боннеру, но он решил быть проще:

– Двести долларов, говоришь?

– Это справедливая цена. Да и я не принимаю чеки. И четвертаки.

– Машина взята напрокат, – произнес старик Рински.

Они расположились в хайтековском кухонном закутке. Рински сегодня был весь в бежевом: бежевые вельветовые брюки, бежевая шерстяная рубашка, бежевый жилет. Евнис сидела за кухонным столом, одетая для пикника, и пила чай. Макияж как будто нанесли пейнтбольным пистолетом. Когда Адам вошел, она поздоровалась: «Доброе утро, Норман». Адам собрался было поправить ее, но Рински его остановил:

– Не надо. Это называется валидационной терапией. Оставьте ее в покое.

– Есть идеи, кто арендовал машину в понедельник? – спросил Адам.

– У меня тут все есть. – Рински прищурился, глядя на экран. – Она использовала имя Лорен Барна, но это псевдоним. Я тут порылся, и Барна на самом деле – Ингрид Присби. Она живет в Остине, Техас. – Очки для чтения были привешены на цепочке. Старик скинул их с носа и повернулся. – Это имя вам что-нибудь говорит?

– Нет.

– Потребуется некоторое время, но я могу проверить, что у нее в прошлом.

– Это пригодится.

– Не вопрос.

Так что теперь? Мгновенно перенестись в Остин Адам не мог. Допустим, он найдет ее телефон и позвонит. Что он скажет? «Привет, меня зовут Адам Прайс, вы и какой-то парень в бейсболке выдали мне секреты моей жены…»

– Адам?

Он встрепенулся.

Рински сплел пальцы и положил руки на живот:

– Вы не обязаны объяснять, в чем дело. Это понятно?

– Да.

– Но давайте внесем ясность: все, что вы мне скажете, не покинет пределов этого дома. Вам это тоже ясно?

– Простите, но преимущество здесь у вас.

– Да, но я старик. У меня плохая память.

– О, я в этом сомневаюсь.

Рински усмехнулся:

– Ну, как хотите.

– Нет-нет. На самом деле, если вас это не слишком затруднит, я и правда хочу, чтобы вы взялись за дело.

– Я весь обратился в слух.

Адам не знал, насколько глубоко он готов посвятить Рински в перипетии истории, но старый коп был хорошим слушателем. В прошлом его следовало бы номинировать на «Оскар» как «лучшего копа», потому что Адам никак не мог замолчать. Кончилось тем, что он выложил старику все, начиная с появления незнакомца в холле Американского легиона и вплоть до настоящего момента.

Когда Адам закончил рассказ, они посидели в тишине. Евнис пила свой чай.

– Как вы считаете, мне стоит обратиться в полицию? – спросил Адам.

Рински нахмурился:

– Вы ведь были прокурором, да?

– Да.

– Вам лучше знать.

Адам кивнул.

– Вы – муж, – добавил Рински, словно это все объясняло. – Только-только узнали, что жена предала вас, причем довольно некрасивым образом. Теперь она сбежала. Скажите мне, господин Прокурор, к какому выводу вы приходите?