Харлан Кобен - Незнакомец

Очень жаль, что отец не узнал и другой стороны его жизни – не застал сына безработным; тогда бы он точно понял, какой человек Боб – непотопляемый, способный побеждать и упорно бороться с трудностями. Он был готов перевернуть последнюю страницу этой ужасной главы в своей жизни и снова превратиться в Большого Боба – кормильца семьи. Даже Мелани увидит. Мелани, его жена, бывшая предводительница чирлидерш. Раньше она смотрела на него почти как на божество, но с тех пор, как фортуна обернулась к Бобу задом, Мелани перешла в режим пилы и без конца ездила ему по мозгам: зачем он был таким расточительным, швырял деньги на ветер, а вот теперь, когда потерял работу, они остались без сбережений. Да, стервятники кружили над его головой. Банк готовился наложить арест на дом. Судебный пристав уже закидывал удочки насчет двух «мерседесов-купе» класса S.

Ну и кто же будет смеяться последним?

Отец Джимми Хоха, нью-йоркский спец по подбору персонала, записал его на собеседование, и, скажем прямо, Боб Байме сломал все преграды. Смял, как пустую банку от содовой. Тип, который проводил интервью, просто ел у Большого Боба с руки. Конечно, ему еще не перезвонили – Боб постоянно поглядывал на телефон, лежавший у края площадки, – но ждать осталось недолго. Он обязательно получит эту работу. Может быть, даже вытребует себе бо́льшую долю положенных сотрудникам акций, и вот тогда он вернется официально. Погодите, он еще расскажет о собеседовании Мелани, и она наконец снова раскрепостится; глядишь, даже наденет ту маленькую розовую штучку, которая ему так нравилась.

На площадке Боб получил пас, всей массой подвалил к кольцу и забросил в корзину победный мяч.

О да, Боб снова в строю, и он лучше, чем прежде. Боже, хотел бы он чувствовать себя так же в тот вечер, когда этот педант Адам Прайс наезжал на него из-за места Джимми Хоха в лакроссной команде.

Обливаясь слезами, придется признать, что все эти трое ребят никуда не годятся. Когда-нибудь они найдут себя и будут подавать полотенца. Кому какое дело до того, что их разделяет десятая доля балла в сумме оценок, выставленных какими-то утомленными судьями, которые обращали внимание на толковых игроков, а больше ни на кого? Он не провалит важнейшего собеседования и доберется до хлебного места. Это вообще не должно иметь значения. У них с отцом Джимми Хоха не было никакого уговора – мол, услуга за услугу, но ладно же, ведь жизнь – это чувство локтя. А спорт дает жизненные уроки. И дети могут кое-чему поучиться прямо сейчас.

Команда Боба готовилась вновь выйти на площадку, когда у него зазвонил телефон.

ГОЛДМАН.

Вот оно.

– Боб, ты готов?

– Начинайте игру без меня, ребята. Мне нужно ответить.

Боб направился в коридор, ища уединения. Он прочистил горло и улыбнулся, потому что если улыбаешься по-настоящему, то уверенность передается даже по телефону.

– Алло?

– Мистер Байме?

– Слушаю.

– Это Джерри Катц от Голдмана.

– Да, приветствую, Джерри. Рад вас слышать.

– Боюсь, мне придется огорчить вас, мистер Байме.

У Боба упало сердце. Джерри Катц говорил что-то еще о том, какая конкуренция на рынке и как ему было приятно общаться с Бобом, но его слова начали расплываться, создавая какую-то невнятную шумовую завесу. Джерри, этот костлявый идиот, продолжал что-то бубнить. А тем временем в грудь Боба просочилась тьма, и одновременно с нею пришло воспоминание о том вечере, когда Адам открыто бросил ему вызов из-за приема в команду Джимми Хоха. И сейчас Боб понял: его тогда удивил не только сам вызов. Во-первых, какое Прайсу до этого дело? Он и близко не стоял к тому, чтобы тренировать выездную команду, игроков для которой отбирал Боб. Сын Адама и Коринн был зачислен. Так почему его так взволновал Джимми Хох?

Но еще важнее – особенно сейчас, когда Боб снова задумался об этом, – был тот факт, что Адаму удалось быстро оправиться от сокрушительного удара, нанесенного известием, которое он получил несколькими минутами раньше в баре Американского легиона. Как он сумел взять себя в руки?

Джерри все еще что-то говорил. Боб продолжал улыбаться. Улыбался и улыбался. Улыбался как идиот, и когда наконец произнес: «Ну, спасибо, что позвонили и дали мне знать. Я ценю это», то мог побиться об заклад: это был ответ настоящего самоуверенного болвана.

Он повесил трубку.

– Боб, ты готов?

– Давай, приятель, ты нам нужен.

Так оно и было. «Наверно, – подумал Боб, – нечто подобное испытывал в тот вечер и Адам». Боб собирался пойти на площадку и дать там волю своему гневу; может быть, Адам накинулся на него тогда из-за Джимми, потому что ему тоже нужно было выпустить пар.