Дмитрий Сивков - #БабаМилосская. Наши - «Код да Винчи» и саги Толкиена

И руку к этим творениям прикладывали величайшие мастера своих времён. Так, древнегреческий скульптор Пракситель, живший в IV веке до нашей эры, создал из мрамора статую Афродиты Книдской, в которой воплотил образ знаменитой гетеры Фрины. Это земное воплощение богини любви влекло в святилище города Книда тысячи паломников. Люди устремлялись со всей Греции для того, чтобы молитвенно вскинуть к статуе руки и воскликнуть: «Нет ничего прекрасней божественной красоты Афродиты!». И так уж вышло: позже именно это вменили в вину её прообразу. По мнению обвинителей, куртизанка оскорбляла величие богов. Но красота гетеры оказалась лучшим адвокатом. Когда Фрина предстала перед судьями обнажённой, они не решились вынести смертный приговор той, «которую сама богиня признала бы своею сестрой». Наивные греки тогда полагали, что в совершенное тело не может вселиться несовершенная душа. После смерти своей музы и любовницы Пракситель отлил из чистого золота её статую, украшавшую храм Дианы Эфесской.

Из этого не следует, что Золотая Баба и есть то самое изваяние. Хотя в нашем случае – заметьте, я говорю «нашем» – есть определённая связь. Дело в том, что именно Праксителю одно время приписывали авторство статуи богини Афродиты, найденной в 1820 году на острове Милос и получившей всемирную известность под именем Венеры Милосской. Всё дело в том, что именно эта, одна из самых известных скульптур в мире и была когда-то Золотой Бабой.

– Я вижу, вы не очень-то удивлены моими словами, – произнёс гость, выдержав паузу, которую отвёл себе для прикуривания очередной сигариллы, а мне – для выражения эмоций. – Лично я нахожу эту реакцию довольно странной для человека, насколько я понимаю, любопытствующего по своей природе, а тем более – журналиста.

Теперь настала моя очередь взять микротайм-аут. Но если собеседник надеялся, что пауза мне понадобилась для того, чтобы прийти в себя, то он заблуждался. И пусть. Тем лучше. Я ещё вчера понял, зачем этот пижон припёрся за тридевять земель. Или дать ему понять? Пожалуй, рано.

– Если вы, Лев Николаевич, надеялись своим заявлением привести меня в душевный трепет, то прогадали. Глядя на ваши манипуляции с пачкой сигарет, я лишь вспоминал одно стихотворение:

Сухое левантийское лицо,

Упрятанное оспинами в бачки.

Когда он ищет сигарету в пачке,

На безымянном тусклое кольцо

Внезапно преломляет двести ватт,

И мой хрусталик блеска не выносит,

Я жмурюсь, и тогда он произносит,

Глотая дым при этом: «Виноват».

– Что-то знакомое… Бродский?

– Угадали. «Зимним вечером в Ялте». А что касается профессии… Знаете ли, она накладывает определённый отпечаток – привычку всё подвергать сомнению. Например, декану моего родного факультета журналистики Уральского университета Борису Маковскому приписывают слова о том, что, если мама говорит, что любит вас, обязательно проверьте. Да и постоянно приходится выслушивать истории, которые с позиций здравого смысла всерьёз можно рассматривать не иначе, как в качестве бреда. Надо отдать должное, вы в этом плане большой оригинал.

– Ёрничаете, Георгий Петрович, ну-ну… Держитесь молодцом. В покер не играете? Нет? Зря. Из вас мог бы выйти толк. Там ведь главное – не выдавать своих эмоций, у вас это хорошо получается. Знаете, мы предполагали, что вы уже о чём-то догадываетесь, теперь я в этом почти уверен.

– Ну, мои догадки, если такие имеются, это всего лишь фантазии на тему… Вы же, надо полагать, располагаете фактами? И к тому же столь убедительно приводили доводы в пользу литой фигуры из металла, как тут же называете изваяние из мрамора.

– Доводы были не столь моими, сколь общепринятыми. Среди них, кстати, есть и предположения в пользу того, что Сорни Най могла быть хризоэлефантинной – изготовленной из деревянного каркаса, на который крепились пластины из слоновой кости, позже покрываемые золотом. В данном же случае золото наносили на камень. Об этом свидетельствует и анализ краски, обнаруженной в порах мрамора Венеры Милосской. Есть там и природный краситель, который использовали первоначально ещё древние греки, римляне ободрали его, придав камню первоначальную красоту, но позже статую золотили уже здесь, на Урале. Сюда она попала с одним из племён угров, участвовавших в нашествии гуннов на Европу. Здесь её покрыли краской на основе золота и воска, которая сама по себе недолговечна, но и её следы учёным удалось обнаружить.