Владимир Жуков - Рафаэль и бабы-жабы

– Тебе с того, какая корысть?

– Стараюсь для тебя, ради спортивного интереса. Только сразу не требуй переписать на тебя квартиру, имущество. Поступай осторожно, последовательно, чтобы он не запаниковал и не дал стрекоча. Ведь и без того после регистрации брака получишь право на наследство. Став женой, провоцируй скандалы, доведя его до инфаркта или инсульта, и старик сыграет в коробок. Никто тебя не заподозрит в его смерти. Оказавшись богатой вдовой, быстро выскочишь замуж за молодого альфонса.

–У тебя не голова, а Дом советов, – польстила Тамила. – Получается, что женщины несчастны из-за мужчин-саботажников, не выполняющих свою главную функцию.

– Конечно, так оно и есть. Перевелись рыцари без страха и упрека. Ныне из-за прекрасных дам никто, как Пушкин или Лермонтов, не стреляется на дуэлях. Предпочитают жить с клеймом позора и поруганной честью.

– Виола, что же делать? – жалобно, едва не прослезившись, спросила Швец. – Я ведь тоже невостребованная. Рассталась со своим альфонсом, дармоедом.

– Надо надеяться только на себя, свой ум, хитрость и предприимчивость. А мужиков, вопреки их желанию, превращать в меценатов и спонсоров, но не таких вшивых, как Рафаэль. По поводу альфонса не печалься. Я найду для тебя страстного бой-френда

Мгновенно замолчала, услышав приближающиеся шаги.

– Вот и мы! – Суховей появился с Джимом на поводке. Тот, заняв бойцовскую стойку, громко облаял гостей:

– Гав! Гав! Гав!

– О, какой невоспитанный пес, – произнесла Баляс.

– Он не терпит запаха алкоголя, – пояснил хозяин.

– Уведи этого волкодава быстрее, чтобы его духу здесь не было. Всю обедню псиной испортит, – приказала Швец. – Даже французские духи «Шанель №5» и «Опиум» не могут перебить мерзкую вонючесть. Боюсь, что он меня однажды покусает и загрызет, а бешенство неизлечимо.

– Он привит от бешенства и к тому же отличается спокойным нравом и добротой. Вы ничем не рискуете.

– Дай то Бог, – заметила Тамила. – И все же у меня душа не на месте. Уж больно у него устрашающий вид и дикая сила.

Художник аккуратно провел дога через комнату в прихожую, а затем за пределы квартиры на прогулку в парк.

– Совсем Рафаэль помешался на доге, – заметила Швец. – Проку от него никакого.

– Не скажи, породистый бойцовской или служебной породы пес со знатной родословной является атрибутом состоятельности, престижности и силы, – возразила риелтор.

– Ха-ха, нашла в Рафаэле состоятельного олигарха, – рассмеялась Тамила. – Когда он и был при деньгах и славе. Мне немного удалось погреться в ее лучах. Но все растратил на баб, да и братец Никита с него много потянул и загнулся от цирроза печени.

– О покойниках плохо не говорят. Хорошо или нечего, – напомнила Баляс. – Конечно, на статус олигарха художник не потянет, но обеспеченным человек после продажи квартиры станет.

– Это мы должны стать обеспеченными. А ему валюта противопоказана, все равно пропьет, пустит на ветер. А денежки любят счет.

– Любишь ты считать чужие денежки, – усмехнулась Виола.

– Ты к ним тоже неравнодушна, ведь денег много не бывает.

Баляс, выпучив глаза, словно объектив перископа, пристально поглядела на подругу.

10. Заздравные тосты

Через полчаса Суховей возвратился с прогулки, довольный общением с любимым псом. Захмелевшие женщины встретили припевом:

– Пей до дна, пей до дна…

Тамила на блюдечке подала ему рюмку, наполненную водкой.

– Мне бы граммов пятьдесят коньяку, – попросил он.

– Рафаэль, ты что, сдурел? – округлила она глаза. – Коньяк женский напиток. Глуши водку, она полезнее.

– Шампанское считают женским напитком, – возразил художник.

– Меня от него пучит, – призналась соседка.

Все же польщенный почитанием и обходительностью, Суховей не посмел отказаться от водки.

– Пью за прекрасных женщин и за “братьев наших меньших”. За моего Джима, – произнес он, довольный неожиданной, удачной рифмой. Стоя, как подобает офицеру, осушил рюмку.

– Ох, и крепкая водка, что-то он меня быстро разобрало, – посетовал Суховей, вдруг ощутив неприятный озноб.

– Наверное, ты, Рафаэль, давно не употреблял. Пил только минералку, да козье молоко, – Тамила усмехнулась и подмигнула подруге. – Виола, держи Рафаэля за руки, а я ему в рот запихаю жабичу лапку. Распробует, поймет, какая вкуснятина. Его, паразита, тогда за уши не оттащишь…

Соседка схватила с блюдечка заскорузлыми, унизанными золотыми перстнями и кольцами, пальцами деликатес, и решительно поднялась.