Владимир Жуков - Рафаэль и бабы-жабы

«Да, у тебя не ложечка, а большой черпак. Хотя Тамила раза в три легче, но всю икру, наверное, сожрала. Разорите меня своим пристрастием к деликатесам», – с неприязнью подумал он.

– Я готова вам оказать содействие, – продолжила Баляс. – Документы на эту квартиру у вас дома?

– Да, конечно, храню в серванте, в шкатулке.

– Прекрасно, изучу их на месте.

Суховей проверил краны водопроводной сети, вентили газовой плиты и погасил свет в квартире. Затем старательно закрыл два врезных замка на несколько оборотов. Вместе с Баляс спустились вниз, вышли из подъезда. В загустевшем вечернем небе сверкали крупные апрельские звезды. Женщина отошла в сторону и набрала номер на панели мобильного телефона “Nокiа”, услышала отзыв и сообщила:

– Тамила, через двадцать минут подъедим. Я берусь за то заманчивое дело, поэтому наш договор остается в силе.

Подошла к художнику и с улыбкой приказала:

– Живо в машину, а то вино прокисает и картофель остывает. Мы заработали отличный ужин и отдых. Вы меня, откровенно говоря, не разочаровали. Импозантный, интересный мужчина.

– Значит, очаровал? – пошутил он.

– Не торопитесь, еще не вечер. Все приятные дела совершаются вечером или ночью, – с кокетством заметила женщина.

7. Застолье для Баляс

Суховей сел рядом с таксистом, а Баляс на заднем сидении. Водитель со двора вырулил на оживленную, гудящую транспортом, улицу. Через двадцать минут, как и рассчитывала Виола, они прибыли на место. Подошли к лифту и художник нажал на кнопку вызова. Послышался грохот, будто телега на разбитой дороге, спускаемой с верхних этажей, кабины.

Евдоким Саввич искоса взглянул на тучную комплекцию спутницы и подумал: «Для такой массы нужен грузовой лифт, а не эта узкая коморка. Не ровен час, кабина сорвется, костей не соберешь».

– Пожалуй, я поднимусь по лестнице, – промолвил он. – Лифт старый, изношенный. Трос может лопнуть, не выдержать нагрузки.

– Нет, погоди! Куда же вы, господин?– она грубо схватила его за руку. – А кто меня будет развлекать, если лифт застрянет? Погибать, так с музыкой. Впрочем, не трусь, художник, я пошутила. В этом лифте я уже поднималась вместе с молодым и бравым парнем в камуфляже, проблем не возникло.

– Так это наша гордость, десантник Саня Гребень. Он один во всем доме носит камуфляжную форму, – обрадовался Суховей. – С молодой женой Таней и сынишкой Васей живут на седьмом этаже в съемной квартире. Он работает охранником в коммерческом банке, а раньше служил миротворцем в «горячих точках», был ранен, награжден орденом «За мужество».

– Куда он раненный или контуженный, в пятку или в голову? – спросила Виола Леопольдовна.

– Нет, в левую руку.

– Мне показалось, что он неадекватный. Слишком возбужденный, словно кролик, перед случкой.

– У Сани такой компанейский характер. Рубаха-парень! На селе бы слыл первым женихом, а в городе нелегко в белые люди пробиться. Нужна валюта и блат, много врагов и завистников. Всем приходит на помощь при первой же просьбе. А вот бюрократы вместо того, чтобы предоставить ему жилье, как участнику боевых действий, гоняют по кругу. Наступит момент, когда сорвется и постреляет канцелярских гнид.

–Да, еще много фактов несправедливости и чиновничьего произвола, – посочувствовала Баляс. – Все беды и проблемы из-за бездарного президента, премьер-министра, спикера парламента, депутатов и чиновников, одержимых жаждой обогащения за счет народа. Они живут в другом измерении, в своем сказочном Зазеркалье, эксплуатируя труд наемной рабсилы и природные богатства страны. Таким обиженным, как Гребень, и миллионы других граждан, пора поднять восстание и смести эту сучью власть. А, а, к лешему эту грязную политику, ее ливых лицедеев.

– Смелые суждения, я с вами полностью солидарный. Но Гребень не ожесточился, мечтает устроиться телохранителем к олигарху, чтобы скопить валюты на жилье. Надоело с семьей скитаться по чужим углам. А того не понимает, что в случае нападения на толстосума первая пуля достанется телохранителю и останутся Танюша – вдовой, а Вася – сиротой. Зачем провоцировать трагедию?

– Чаще всего так и происходит, – подтвердила риелтор. – Опытный киллер, чтобы не получить пулю в ответ, в первую очередь устраняет охранника.

– Об этой опасности я его предупреждал не один раз, а Саня в ответ: «Десант не привык отступать, прорвемся. Никто, кроме нас». Отчаянный, рисковый парень.

Открылась кабинка лифта и Баляс впихнула в нее художника, втиснулась сама, прижав его брюхом и грудью к стенке. Суховей затаил дыхание, на лбу выступил пот. Невозможно было пошевелиться. Мадам прижала, будто могучим прессом.