Сергей Косырев - Скорая помощь приговоренному

И лишь когда в назначенное время из подъехавшего такси выпорхнула улыбающаяся Анастасия, я понял, что снова не угадал с выбором одежды. Настя выглядела просто сногсшибательно, словно кинозвезда, сошедшая с обложки глянцевого журнала. Грациозная, облачённая в ослепительно-золотистое платье и такого же цвета туфли на высоком каблуке. Её длинные светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, а дорогое бриллиантовое колье эффектно довершало и без того впечатляющий образ.

– Рада тебя видеть, – проворковала она. – Как настроение?

– После твоего появления значительно улучшилось. Куда сегодня отправимся? Может, в кино?

– Вообще я больше театр люблю. Правда сейчас не сезон и он закрыт, – Настя показала рукой на возвышающееся напротив здание. – Да и зачем куда-то ходить? Не лучше ли поужинать вдвоём в домашней обстановке и посмотреть хороший фильм? Ты ведь, кажется, живёшь здесь недалеко.

Такого поворота событий я никак не ожидал. Привести столь шикарную особу в свою невзрачную каморку всего лишь на втором свидании?! Нет, это было выше моих представлений об ухаживании.

– Да у меня там не прибрано, – осторожно попытался я её отговорить. – И ужин я не готовил.

– Ничего страшного. Я не слишком голодна, – улыбнулась Настя. – А при умелом подходе любой антураж можно сделать вполне привлекательным. Надеюсь, хотя бы свечи у тебя есть?

– Найдутся, – радостно откликнулся я, сообразив, наконец, что надо быть полным идиотом, дабы отказаться от подобного предложения.

По дороге мы купили бутылку белого вина, фрукты и торт.

– А у тебя довольно мило, – сказала Анастасия, едва переступив порог моего дома.

– Да полноте, обычная холостяцкая берлога, – заскромничал я, чувствуя, однако, некий прилив куража.

– Как раз для того, чтоб девушек водить, – хохотнула Настя. – И многие здесь уже побывали?

– Да какие девушки? О чём ты?

– Ладно, мачо, не прибедняйся. Лучше накрывай на стол. Давай, я тебе помогу.

Достав из серванта свечи, я зажёг их и погасил люстру. Комната тотчас погрузилась в полумрак, обстановка и впрямь создавалась весьма пикантная. Я откупорил вино и разлил его по бокалам. Настя как раз заканчивала нарезать торт.

– За что выпьем? – поднимая фужер, спросила она.

– За тебя! – провозгласил я, пожирая её глазами.

– Лучше за тебя. Чтобы ты, наконец, обрёл своё счастье.

– Оно сейчас сидит передо мной.

Настя отхлебнула немного вина.

– Да зачем я тебе нужна – старая развратница? К тому же несвободная. Найдёшь себе какую-нибудь студенточку, создашь нормальную семью, детишек заведёшь.

Её насмешливый тон полоснул звонче пощёчины.

– Настя, не говори так! – невозможно было передать словами всю глубину чувств, которые я испытывал к этой надменной шутнице. – Ведь я люблю тебя!

Из её взгляда вмиг исчезла ирония.

– Правда? – тихо спросила она.

– Да.

Настя осушила свой бокал.

– Налей мне ещё вина.

Когда я снова наполнил стаканы, она сказала:

– Выпьем за нас. И за любовь, что способна дарить столь дивные мгновения.

Слегка пригубив терпкий напиток, Настя поднялась со своего места и, подойдя, присела ко мне на колени. Алчущие нежности уста приблизились к моему уху и прошептали:

– Ну чего же ты медлишь, скромник? Возьми меня! Сегодня я вся твоя.

Я подхватил сладкоречивую искусительницу, страстно сжимая в объятиях. Выпитое вино кружило голову, томная летняя ночь нависала над нами звёздным балдахином. Опустив Настю на постель, я принялся покрывать поцелуями её лицо, лаская руками упругое стройное тело. Судорожно расстёгивая пуговицы у меня на рубашке, она повторяла:

– Продолжай, милый. Я так хочу тебя. Будь моим этой ночью.

Перед тем как я окончательно погрузился в блаженное оцепенение, помрачённое чувственным восторгом сознание успело запечатлеть задыхающийся возглас Анастасии:

– До чего скрипучий диван! Расшатал же ты его до меня!

Я проснулся от монотонного шума перфоратора, работающего в соседней квартире. Дрель дико завывала, с остервенением вгрызаясь в бетонную стену. Казалось, будто вибрирует целый дом.

Я лениво зевнул, приоткрыл глаза и посмотрел на лежащую рядом Настю. Она тоже пробудилась и ласково улыбалась мне припухшими от поцелуев губами.

– С добрым утром. У тебя каждый день так?

Настя показала взглядом на потолок.

– Почти, – сладко потягиваясь, ответил я. – Там бывший военный живёт – прапорщик контуженный, герой России. С тех пор как его комиссовали, он сидит без работы. С таким диагнозом никуда не устроиться, вот и направляет всю свою энергию в бесконечные ремонты. Когда обострение наступает, день и ночь чего-то сверлит. Уж и жаловаться к нему ходили, так он в соседа чуть молотком не запустил. А власти только руками разводят – мол, герой всё-таки, да и что возьмешь с больного человека. Вот если зашибёт кого-нибудь, тогда и примем меры. А пока терпите. Вот и приходится мириться с этим безобразием.