Марина Маликова - Приглашенная звезда

Чтобы не думать об этой язвительности, унять дрожь и отвлечься, я налила чай, стоявший на столике перед диваном. Столик весь был уставлен закусками, вазочками с печеньем, маленькими шоколадками, сухофруктами и орехами. Интересно, как долго надо ждать человека, если живёшь с ним в одном доме?

Наконец дверь открылась и вошла пожилая полненькая женщина, обладательница того самого тусклого голоса. Балерина прилетает завтра, сегодня у меня день на отдых и обсуждение формальностей. Несколько раз было сказано о том, что это она предложила мою кандидатуру и даже настояла на ней. Я должна благодарить, предложить что-то взамен? Я вежливо поблагодарила и сказала, что постараюсь не разочаровать. И еще подумала, что много читала о пунктуальности Большой Балерины. Вряд ли она заставила бы меня так долго ждать. Это первый ход Ангелины – так представилась моя благодетельница. Я должна была почувствовать, к каким занятым людям я приехала, и приготовиться ждать, кивать, соглашаться и быть осчастливленной тем, что попала в святая святых. А я и правда была счастлива. Я вдруг почувствовала этот дом, обставленный безусловно дорого, но с большой любовью. Видно, что все эти вещи не куплены в один момент, а собирались годами.

Жарким июньским днем на летней террасе модного ресторана сидел молодой человек, закутанный в плед. Он неспешно перелистывал страницы толстой книги и изредка поддевал вилкой кусочки мяса из огромной тарелки, стоящей перед ним. В его глазах стояли слезы. Это был его город. Здесь все ему подходило, было специально создано для него, даже карета, запряженная маленькими лошадками. И только женщина не подходила ему. Совсем не подходила. Так думали все, кто встречался на пути этой паре. Но стоило им начать свой таинственный обмен, все исчезало – несоответствие, люди.

Она прозвала его маленьким, хотя он был на голову выше ее, такой высокой и тонкой. Он младше ее, гораздо младше, он ничем не знаменит, а она прима, мировая звезда. Что у них может быть общего? Просто «Театр» Моэма какой-то. И, конечно, ее не могло не задевать, что его воспринимали как альфонса. Ему было наплевать на это, а она иногда расстроенно поджимала губы от снисходительного взгляда какого-нибудь официанта, который, рискуя чаевыми, позволял себе игриво подмигнуть ему. Ни разу в жизни он не позволил ей платить, ни за что, никогда, но кто поверит в такую связь – стареющая знаменитость и молодой клерк! Что тут может быть, кроме понятного расклада. «А вот и нет!» – показывал он иногда язык ошеломленному официанту. Они не так уж часто бывали где-то вместе, только в местах, где она не привлекала всеобщего внимания. А таких мест уже практически не осталось.

Он был очень сентиментальным, мог расплакаться, ну почти расплакаться, от красоты рассвета. Он часто видел их как бы со стороны, и ему хотелось плакать. Он ревновал ее ко всему и всем, прекрасно понимая, что никогда не сможет заинтересовать ее полностью, что слишком мелок для нее, маленький.

Рей откинулся на кресле и прочел написанное. Должно понравиться, в меру сентиментально, тут важно не переборщить. Ему очень хотелось написать о ней книгу, это сулило мировую славу, большие деньги. Книгу о ней переведут на все языки мира, его примут в Пен-клуб. Главное – подписать договор, тогда он наймет лучших литераторов, пока нельзя, пока это тайна, он должен сам написать главу так, чтобы она решила поручить написание книги ему.

Есть люди, которым, для того, чтоб выглядеть изыскано, ничего не надо делать. Им достаточно просто запахнуть шарф или расстегнуть одну пуговицу на блузке, и они уже «икона стиля». А остальным нужно много работать над внешностью, нанимать стилистов, визажистов и еще много всяких специалистов, чтобы они соорудили что-то достойное. И это у них далеко не всегда получается. Большая Балерина принадлежала к первым. Она носила только очень дорогие и роскошные вещи, но если бы она сидела в простой рубашке или халате, она все равно выглядела бы значительно. Я погорячилась, мысленно представляя ее старушкой. Ее вполне можно было назвать молодой женщиной – такое она производила впечатление. А туфли! Никогда не видела ничего подобного! Они переливались и меняли оттенок сами по себе. Жуткое волнение, даже не знаю, откуда взявшаяся неуверенность в себе помешали мне запомнить подробности первой встречи. Помню только резюме: «Я даже не уверена до конца, что мне нужна эта книга. Мне со всех сторон говорят, что нужна, что у меня нет учеников, нет детей, и я должна оставить что-то потомкам. Так мне говорит Ангелина. Но я скорее склоняюсь к полушутливому изложению моей „очень личной жизни“», – она улыбнулась и впервые посмотрела на меня дружелюбно. До этого ее взгляд не останавливался на мне, она общалась ровно, но слишком поверхностно, как общаются со случайными людьми, которых и запоминать нет никакой необходимости. «Не так уж много времени у меня на нее оставалось, на просто жизнь. Романы иногда начинались в самолете, там же и заканчивались. К тому же я так редко бывала одна. Ну что, давайте попробуем. Сегодня я наговорю вам немного, а вы до завтра постарайтесь это как-то оформить. Я не буду выдавать это за мною написанное, как это делают многие, я предлагаю вариант, мои факты – ваше авторство». Сердце мое прыгнуло и зависло от радости: «Ваше авторство»! Я смогу писать, как захочу! Наконец-то я напишу что-то стоящее, заметное. Вот это да!