Владимир Жуков - Женская интуиция

Матвей достал связку из кармана брюк. Держа на брелке, легонько звякнул. Небрежно бросил их на диван.

– У Евы Марковны тоже есть ключи от сейфа?

– Нет. Это единственный экземпляр. Я ей сейф, из-за того, что в нем хранилось оружие, не доверял, ключи постоянно носил с собою.

– Значит, она не могла сделать из них слепок?

– Это совершенно исключено.

– Она не обижалась на вас за то, что лишили ее доступа к драгоценностям и валюте?

– Сначала дулась, даже в ласках отказывала, типичные женские штучки, а потом смирилась и может быть, согласилась с тем, что я прав, – признался Черпак. – Ведь вам, Ольга Васильевна, как никому другому известно, что женщина, украшенная драгоценностями и разодетая в дорогие меха, является объектом для ограбления и насилия. Ева, что касается ювелирных изделий, не знает меры, вот и приходится ее сдерживать и опекать, решать, что ей носить, а что дома оставить.

К тому же, нескромно и, даже опасно в наше смутное криминальное время роскошь выставлять напоказ. Старушки-пенсионерки и без того языками чешут, зависть их берет, раздражает чужой достаток. Надо мол, всем бедствовать, тогда полный порядок, справедливость воцарятся.

– Не всякой женщине такая опека понравится, – задумчиво произнесла Озерская. – Я бы на ее месте не согласилась с таким режимом.

– Вы другое дело, офицер, майор милиции. Ева – типичная мещанка. Куда ей деться, на всем готовом живет, ни в чем нужды не знает, – возразил он. – Вот она и не рыпается, хотя иногда острые зубки и коготки норовит показать. Однако же понимает, что у большинства женщин жизнь несладкая.

С утра до вечера на рынке или в другом месте за гроши вкалывают. Ева у меня, на положении барыни, У нее единственные заботы – цветы, разные там кактусы, китайские розы, бегуньи, «разбитые сердца». А еще да пес, которого она, наверное, любит больше, чем меня. Он тоже сидит у меня на шее: импортные корма, ветеринарный уход… все требует затрат.

После этой кражи продам его кому-нибудь или отведу в собачий приют… Только вы, пожалуйста, Еве об этом ни слова, иначе она не переживет.

– А как же тогда напоминание Экзюпери из «Маленького принца» о том, что мы в ответе за тех, кого приручили? – напомнила майор.

– Жизнь – суровая штука, чем-то приходится жертвовать, делая трудный выбор, – сухо ответил Черпак.

– Ой, ой, убили, зарезали! Караул, помогите! – донесся из спальни истошный женский крик. Матвей и Озерская бросились на этот душераздирающий вопль. Ева стучала кулачком по отворенной дверце шифоньера, на ковре валялись несколько платьев и костюмов, прозрачный, как паутинка небесно-голубой пеньюар… По ее щекам с наведенными румянами с подведенных тушью ресниц текли черные слезы.

– Ева, Евочка – моя золотая девочка! – подбежал к ней супруг и бережно обнял за вздрагивающие плечи.

– Что с тобой? Ты решила покончить, отравиться? – допытывался он, вытирая ладонью черные слезы.

– Мотя-я, душегуб, кажется, я умираю, – простонала она, обмякнув, словно тряпичная кукла, в его руках. – Где, где, моя любимая песцовая шуба и муфта? Унесли, забрали, злодеи… В чем же я буду ходить, совсем обнищала, не в чем на люди показаться, а зима не за горами. Замерзну, околею на лютом морозе. Никто меня не любит, не жалеет…

– Не рви сердце, душечка, побереги нервы, у тебя же есть нутриевая шуба.

– Ее моль трахнула, – еще сильнее разрыдалась жена. – Что я какая-нибудь бомжа, нищенка, чтобы в облезлой, вышедшей из моды, шубе ходить. Ее даже шубой стыдно, неприлично назвать. Всем понятно, что из шкур водяных крыс…

– Накопим валюту и справим новую, – утешал он Еву, ласково гладя по голове и чувствуя сладостные ощущения близости минувшей ночи..

– На какие гроши, ты купишь норку или соболя? Теперь мы – нищие, убогие смерды, – охладила она его пыл, и Матвей понурил голову. – Ты, только ты виноват! Сколько раз я просила, умоляла, чтобы установил на окнах прочные решетки, а в квартире охранную сигнализацию? Как об стенку горохом. Пожадничал на триста долларов, а потерял тысячи. Умные люди недаром говорят, что скупой дважды платит. После ограбления жить не хочется…

– Ну, что ты, Евочка, упокойся, не бери дурное в голову. У других бывают и больше потери, полное банкротство. Главное, что мы живы, здоровы, а валюта, богатства – дело наживное, – напомнил он. – Конечно, жаль валюты и драгоценностей, столько лет копили, недоедали. Оружие тоже стоит денег. Может милиция найдет грабителей и возвратит, хотя бы часть похищенной валюты и драгоценностей?