Ирина Костина - 10 дней в уездном городе Че. история, которая вполне могла бы произойти

Тот покачал головой.

– Дуняша на кухне была одна? – уточнил Аладьин.

– Нет. Нина Ермолаевна суетилась у плиты. Муж её Степан был во дворе; он колол дрова.

– А морс был готов?

– Нет. Пришлось сходить в чулан за клюквой.

– И сколько, приблизительно, времени занял у Вас с Дуняшей этот поход? – лукаво подмигнул ему Василий.

Георгий вдруг вспыхнул до корней волос и промямлил:

– Я… не знаю. Минут десять.

– Благодарю за завтрак, – Аладьин поднялся, – Вера Никитична, шаньги – просто объедение. Не могу остаться. Очень спешу.

Выйдя из комнаты, Василий приложил ухо к двери и услышал гневный крик Веры Никитичны:

– Сколько раз тебе говорила, чтоб не водился с этой Дуняшкой! Других девок в городе мало?! Подведёт она тебя под монастырь! Тетёха ты, неразумная…

Возле двери своей комнаты Аладьин застал Исупову.

– Простите сердечно, Анна Яковлевна! Я заставил Вас ждать, – покаялся он, открывая двери, – Прошу, проходите.

Она вошла, с интересом оглядывая комнату. Василий кинулся заправлять постель, внутренне проклиная себя за беспорядок. Анна медленно прошла вдоль стены, разглядывая развешенные на ней карты:

– Ваши?

– Мои.

– Воображаете себя путешественником? – лукаво улыбнулась она.

– Тренирую пространственное воображение.

На столе лежали книги. Исупова бегло прошлась по ним взглядом:

– Читаете на немецком?

– А так же на французском, английском и латыни, – не без гордости заметил Аладьин.

Она проигнорировала его хвастливое заявление и подошла к деревянной этажерке. Там рядом с чернильницей увидела камешек, извлечённый из ладони Дюрягина.

– Надо же, – удивилась Анна, – Какие странные предметы лежат у Вас на видном месте.

– Это так, пустяки, – отмахнулся Василий.

Она взяла камешек и покатала его в ладони:

– И где Вы взяли этот «пустячок»?

– Подобрал на улице, – брякнул он.

– Вы надо мной смеётесь?

Василий сдался:

– Ну, хорошо. Это улика. Я вынул её вчера из ладони покойника недалеко от Шугаевского посёлка.

Анна брезгливо отдала камешек Василию и, отряхнув руки, поинтересовалась:

– Что случилось с этим беднягой?

– Он бросился под поезд.

Она недоверчиво улыбнулась:

– Вы шутите? Держа в руках такую вещь, под поезд не бросаются.

Василий в недоумении умолк, пытаясь понять смысл сказанной ею фразы. Анна Яковлевна заметила его удивление:

– Постойте. Василий Кириллович, Вы что же, не знаете, что это такое?

– А что это?

– Это золото.

– …Золото?! – Аладьин судорожно сглотнул.

– Да. Прожилка долей на пять будет, – со знанием дела заявила она.

Василий впился глазами в корявый камень:

– А-а почему оно такое… тёмное и шершавое? – поразился он.

Исупова рассмеялась:

– Откуда Вы родом, Василий Кириллович?

– Из Тульской губернии.

– Понятно. Никогда не были на рудниках? – кивнула она, – Видите ли, прежде, чем золото попадёт к ювелиру и будет выглядеть вот так (она указала на свой перстень), изначально оно выглядит вот так невзрачно. У моего отца под Троицком два золотоносных рудника.

Аладьин припрятал самородок поглубже в карман жилетки:

– Впрочем, пока оставим это. Я пригласил Вас, Анна Яковлевна, чтобы задать один вопрос, касающийся происшествия в доме Чикиных. Я мучаюсь им со вчерашнего дня.

– Спрашивайте, – покорно согласилась она, присаживаясь в кресло, и потупила взгляд.

– Где Вы были с того момента, как вышли из гостиной до того, как вошли в спальню Ольги Александровны?

– Не понимаю.

– С тех пор, как Вы ушли за альбомом для Оленьки, прошло не меньше четверти часа. Мы успели поговорить о новостях в завтрашней газете, о цирке и фокусах. Потом я спустился вниз. И лишь затем минуты через три услышал, как Вы вскрикнули, увидев воровку; следовательно, вошли в комнату Ольги только что. Так, где же Вы были эти семнадцать-двадцать минут?

Анна невинно улыбнулась и постаралась увильнуть:

– Мне не хотелось бы об этом говорить.

– Очень сожалею. Но Вам придётся.

– Но какая, в сущности, разница, когда я зашла в комнату, сразу или, спустя какое-то время? – возмутилась она.

– Есть подозрение, что кто-то открыл вору дверь. Я вынужден проверить всех, кто покидал гостиную, – заявил Василий.

Исупова вспыхнула:

– Вы подозреваете меня?!

– Анна Яковлевна, я настойчиво советую сказать мне правду.

Она начала кусать губы:

– Мне неловко… Обещайте, что Вы никому не скажете.

– Если только это не будет связано с похищением.