Алекс Фрайт - Пароль «Форт-Боярд»

– Ладно… – простонал он, нашаривая непослушными пальцами в кармане упаковку аспирина, – устрою вам провинцию, товарищ полковник…

Неожиданно подумалось, что если начальству на эту женщину наплевать, то ему наоборот. Совсем-совсем наоборот. И не по служебной необходимости, и не только ради спортивного интереса – пагубная страсть требовала денежных средств, а не долгов, одни проценты по которым уже становились неподъёмными. Перспектива стать шантажистом его не страшила, а совесть и честь он давно оставил на дне бутылки.

Смаль понимал, что виноват во всем сам – своими собственными мозгами не сообразил, какое светлое будущее мог бы этими разработками построить. Теперь вся интуиция псу под хвост. Скорее всего, процесс его умственного труда уже отслеживает служба собственной безопасности. Только сунься куда-нибудь с информацией – на своей шкуре ощутишь всю мощь и красу карательной машины. Он вы матерился – его использовали. Как только что полковник Каптур, например, и, впрочем, другие тоже, и далеко не впервые. Подобным образом с ним обходились всегда. Воровали и мысли, и разработки. Выдавали себя за истинных авторов, а его бы просто не подпустили к дверям приёмной председателя комитета. В общем и частном, воровство интеллектуальной собственности процветало не только на рынке «пиратских» компьютерных программ, но и в сфере аналитического отдела контрразведки, где Смаль прочно занимал место типичного неудачника из группы пострадавших. И, самое главное, что во всем этом понимал капитан – ничего изменить он не в силах.

– Я не в силах? – проворчал он, разжав пальцы на блистере с таблетками, и нащупал личный мобильник. – Посмотрим, как другие смогут…

Набирая дрожащим пальцем номер, оставленный ему покойным полковником Хижуком и неуказанный ни в одной разработке, он плохо чувствовал кончик своего пальца, и тот казался ему каким-то уж очень старческим, каким-то таким негнущимся, что он не мог с первого раза попасть по символам клавиатуры и постоянно сбивался. И когда ему наконец удалось выстроить на дисплее верную последовательность из цифр, то он, почему-то затаил дыхание от страха, нажимая значок вызова. После томительной вереницы гудков на звонок ответили. Смаль сглотнул колючий комок в горле и просипел:

– Форт-Бойярд.

– У вас что-то с голосом? – бесстрастно спросила женщина.

– Простыл, – он откашлялся и добавил: – Погода дрянь.

– Запоминайте адрес, – её голос стал нетерпеливым. – Я готова встретиться послезавтра. При условии, что информации с вашей стороны будет больше, чем простое упоминание французского форта.

В динамике щёлкнуло. Он озабоченно почесал затылок. Сквер. Какое-то трамвайное кольцо у чёрта на рогах.

– Тут тебе и придёт конец, капитан Смаль… – пробурчал он себе под нос и взглянул на часы.

До встречи оставалось ещё двое суток – до возможного конца жизни всего ничего.

– Да и хрен с ней… с такой жизнью…

Аста хмуро смотрела в окно. За стеклом был мрак. За грудиной мрак был ещё плотнее. Хуже, чем обычно по понедельникам, да ещё мелкий дождь. Там, за занавесом, внезапно хлынувший ливень может разогнать людей по домам, но если зарядит с самого утра, то никто просто не высунется на улицу. Здесь не там… И для неё понедельник тянулся уже целую неделю. И каждый вечер она торчала в этом кафе с пяти до шести – больше идти ей было некуда.

Очередной, такой длинный день сменился сумерками. В зале, ещё полупустом полчаса назад, становилось довольно многолюдно. Она узнавала тех, кто приходил изо дня в день, а они узнавали её. Однако, она всегда игнорировала попытки завязать разговор. За окном порывистый ветер раскачивал вывеску над продуктовым магазином. Длинные щупальца света от проезжающих мимо автомобилей выхватывали из полутумана-полудождя обширные лужи, поблёскивающие капли воды на стекле и черные пятна редких прохожих. Середина декабря, а снаружи дождь. «Уж лучше бы лило по-настоящему, – угрюмо подумала она, – или снег наконец выпал». В такую погоду она всегда вспоминала Креспина – точно так же рыдало небо, так же мрачно выглядели переулки того города… и маленький бар, где она на первой же секунде прокололась с кодовой фразой. Впрочем, она никогда и не забывала о нем. Очередной короткий взгляд сквозь стекло окончательно испортил и так паршивое с утра настроение, и превратил его в щемящую тоску…

Это случилось почти два месяца назад. Она шла по следу «Хромого» из разработки долгих три года, чтобы выполнить приказ и прикончить, а после встречи с ним мир сузился, будто зрачок в ответ на солнечный луч. Сузился, чтобы не впустить внутрь ничего лишнего… и никого больше… Ей не надо было страдать и учиться преодолевать последствия душевных травм – к одиночеству она привыкла давным-давно. А в последние годы у неё всегда был абсолютный вакуум в знакомствах: как по прошлой службе, так и вне её. И, как следствие, минимум завистников и максимум врагов.