Алекс Фрайт - Пароль «Форт-Боярд»

– Я уверен, что оценил материал правильно, – тяжело ворочая языком в пересохшем рту, ответил аналитик.

– Сам решу, что правильно, а что нет.

Капитан чертыхнулся про себя и осторожно выдохнул в сторону, раскладывая перед начальством два десятка фотографий.

– Шевелись! – рыкнул Каптур, подняв на него злые глаза.

Смаль вздрогнул от окрика и почувствовал себя неуютно под этим холодным взглядом. Напор и понукание всегда вызывали у него стойкое чувство саботажа. Но сейчас для него складывалась не та ситуация, чтобы строить из себя трезвенника и воспылать праведным возмущением.

Полковник быстро пролистал тонкую стопку отпечатанных листов. Повозил по столу фотоснимки и задумчиво поскрёб ногтем лоб. Нахмурился, дёрнул плечом и грубо сказал:

– Вот, возьмём, например, твою гипотетическую подозреваемую, которая почему-то раскатывает по Европам, а не корячится в свинарнике. Красота ещё не повод для подозрений. Верно? По крайней мере, в текстах рапортов оперативников старушки у подъезда, поджав губы и неодобрительно качая головой, сообщают, что вежлива, в пьянках-гулянках с соседями не замечена и мужиков домой не водит. А если они от неё по утрам все-таки выходят? И, вполне вероятно, что все время разные? А кто из одиноких женщин их не приглашает-то? И дамочка эта на проститутку не тянет ни с одного бока. Так что конфликты с местными сутенёрами, обманутыми жёнами, ночными бабочками на обочине кольцевой и у барной стойки какого-нибудь клуба исключены, как и исключена заинтересованность в её жизни участкового. И в любой отрезок времени для нас она и даром не сдалась. Логично?

– На первый взгляд, – осторожно подал голос Смаль, ещё не пришедший в себя от вида брезгливо кривящихся губ полковника.

Знал бы капитан, кому пытается продвинуть взрывную информацию, скроенную в цепочку доказательств в состоянии алкогольной эйфории, то прикусил бы язык ещё до того, как вчера вечером налил себе первый стакан. А Каптур небрежно прихлопнул ладонью папку и поднял взгляд, наполненный бешенством по самый край. Это лицо он несколько часов назад видел на фотографии в машине главы контрразведки. Сам держал в руках и запомнил эту женщину достаточно хорошо, чтобы ошибиться и сказать себе, что этот объект ему незнаком. Он мог бы добавить и больше – короткое знакомство с этой красоткой стоило жизни множеству мужчин в той самой загранице, посещение которой так встревожило аналитика.

– Вот и все, что я узнал об этой дамочке, – с нажимом сказал он.

– Разрешите, теперь я выскажу свои соображения?

– Не надо мне тут про тихий омут.

– Не в ней дело, товарищ полковник.

– А в чём? В этой наглой физиономии?

– У женщины?!

– И у неё тоже, – хмыкнул полковник. – Так что все это высосано из пальца.

– Почему вы думаете, что у неё может быть по-другому? – тихо спросил капитан.

– Следует пытаться смотреть на вопрос гораздо шире и не распылять силы на мелочи, хотя подобные прецеденты и у нас уже были.

– Совсем не факт, – неожиданно буркнул аналитик.

– Это отчего же? – озадаченно спросил полковник.

– Она наша коллега из контрразведки, – Смаль вытащил из кармана не первой свежести платок и вытер обильно вспотевший лоб. – Была… Пока она была для нас «никто», компромат лежал и ждал своего часа, а как только стала интересна – вот, у нас тут есть другое досье. Красное.

Капитан вновь щёлкнул замком сейфа, распахнул дверцу и протянул полковнику пухлую папку, вглядываясь в собственное отражение в стёклах его очков. Ему показалось, что в сузившихся зрачках начальства мелькнула неприкрытая издёвка.

– Давайте снимем розовые очки и посмотрим на нашу прекрасную куколку ещё раз, – твёрдо сказал он, горя желанием хоть как-то уколоть свежеиспечённое руководство. – Так сказать, сопоставим официальную биографию с другой стороной её безмятежного существования.

Каптур подцепил ногтем девственно чистую обложку. Пробежался глазами по первой странице, медленно перелистнул вторую, затем ещё медленнее третью, наливаясь злобой и разглаживая пальцем глянцевый снимок – щелчок затвора фотоаппарата выхватил из толпы в здании аэропорта высокого нахмурившегося мужчину и молодую женщину. Он одним взглядом отметил на фото её осунувшееся лицо, тёмные глаза за длинными ресницами и едва приметную слезу на щеке, похожую на блик от солнечного луча. Снимок был сделан с другого ракурса – женщина была той же самой, а вот мужчину он видел впервые. И сейчас он испытывал к капитану не просто презрение, как к алкоголику, сдуру сунувшему нос не в то досье – затопившее его по самую макушку чувство было сродни ненависти. Если один сотрудник осознанно влез в эту разработку, то где гарантия, что кто-то другой не последует его примеру? Не успели по-тихому свернуть это дело, как того и гляди придётся разгребать заново огромную кучу дерьма. А в этот раз может и не получится не измазаться в нем по уши… придётся копать… Он поднял голову и помассировал подбородок пальцами.