Эшли Дьюал - Ночные животные

– Разумеется.

– Она тебя поблагодарила?

– За такое не нужны никакие благодарности, – парень натянул перчатки и кивнул так серьезно, будто они обсуждали будущее человечества.

– Я должен в это поверить?

– Было бы… чудесно.

– Чудеса оставь своей мамочке, Попов. Еще раз опоздаешь на мое занятие, можешь не приходить вовсе. Ты меня услышал? – Артур с неохотой кивнул. – Услышал?

– Да, тренер.

– Вот и отлично. У тебя проблемы только с фантазией или с фехтованием тоже?

Артур высокомерно вздернул подбородок, впервые за все время нахождения в этом идиотском университете сказав истинную правду:

– Я был лучшим в своей школе.

– Лучше всех писал сочинения по литературе?

– Лучше всех фехтовал, тренер, – возразил Артур.

– Давай посмотрим, – заливисто рассмеялся тренер и подозвал одного из студентов, отсиживающегося на скамье без дела. Потом вновь перевел взгляд на Артура: – Сколько уже фехтуешь?

– С двенадцати лет.

– Соревнования?

– На уровне школ.

– Медали?

– Есть парочка.

– Ну взглянем на тебя.

Артур кивнул и натянул маску. Проверил, чтобы горло было прикрыто. Сжимать в руке рапиру было так приятно, что он невольно улыбнулся. Оценил взглядом своего соперника и встал в стойку. Одно из самых приятных воспоминаний о прошлой жизни заключалось именно в этих шести, а может, семи секундах перед началом атаки. Под толстой маской он не был сыном богатейшего человека Питера, не был «Поповым», притворяющимся тем, кем он едва ли являлся. Он был парнем, который любил стук встретившихся рапир и закрывал глаза, когда судья поднимал его руку, а трибуны взрывались аплодисментами.

Мгновение. Стук. Удар.

Артур распахнул глаза и увидел, что рапира противника упирается ему в грудь.

– Не спи, Попов! – проворчал Якунин. – Заново.

Арт нагнулся, облизав губы. Тренер взмахнул рукой, и парень едва шагнул вперед, когда его противник вдруг вновь оказался рядом, и, не успев отразить его удары, Артур в очередной раз проиграл. Неприятное чувство разлилось внутри. Парень прищурился и наклонил голову, совершенно не понимая, что происходит.

– Ты что там? – Тренер взмахнул руками. – Воро́н считаешь?

– Я не… – Блондин раздраженно выругался. – Еще раз!

На этот раз поединок длился дольше. Артур свирепо наступал на соперника и нанес ему удар в плечо. Чеширская улыбка растянулась на лице парня, но внезапно прямо перед ним, словно из-под земли, вырос тренер и спросил низким голосом:

– Что это было?

– В смысле? – Артур приподнял маску. – Я выиграл.

– Выиграл? Ты на рапирах дерешься – не на саблях или же шпагах. Зона поражения – туловище, область, прикрытая курткой. Ты сыграл в нейтральную, и баллы бы тебе никто не засчитал. В школе у вас слабый уровень был, раз тебя считали лучшим, Попов.

Если бы земля под ногами могла проваливаться, она непременно провалилась бы. Взгляд Артура словно затянуло блеклой пеленой, и он видел, как двигались губы Якунина, но не слышал ни слова. В недоумении сжимая рукоять рапиры, он думал: « Что, твою мать, происходит? » Прокручивал и прокручивал этот вопрос в своей голове, но не мог, как ни пытался, отыскать нужный вариант ответа.

– Талант у тебя есть, – где-то на заднем плане распинался тренер, – заниматься нужно дольше, а усилий прилагать больше. И только тогда…

Артур нахмурился. Фехтование всегда доставляло ему удовольствие и казалось незатейливым и развлекательным видом спорта. Родители считали, что у него дар. В школе его называли малолетним гением. Но в университете его положил на лопатки первый попавшийся студент. Сказать, что парень чувствовал себя неважно, – это как ничего не сказать. Сбитый с толку, он кивал тренеру, а потом ушел в раздевалку, тихо бормоча себе под нос « твою мать, твою мать ». Выбрался из скорлупы? Хотел ощутить всю гамму человеческой многогранности и прелесть естественного отбора?

Поздравляем, Артур. Теперь ты официально спущен с небес на землю.

Совершенно противоположные мысли занимали Константина, когда он покидал светлую, просторную аудиторию Славина по уголовному праву. «Dura lex sed lex» [8]   Dura lex sed lex – с латинского «Закон суров, но это закон». . Так преподаватель начал свою лекцию, и Ромал принялся записывать за ним каждое слово.

Сейчас он спускался по ступеням на улицу, чувствуя себя мелким муравьем в сравнении с внушительным юридическим корпусом университета. Этот корпус не был самым красивым, но Косте он виделся Олимпом, Эверестом. Парень даже представить раньше не мог, что когда-то станет студентом юридического факультета. Но уже сегодня он покидал здание вместе с остальными ребятами. Как везучий и проворный парень из пригорода Питера, заслуживший место среди счастливчиков.