Галия Мавлютова - Начальник райотдела

– Скажите, а можно вернуть билет?

Юмашева оглянулась. Сзади стоял мужчина, высокий, темноволосый, в черном кашемировом пальто, немного взволнованный. Он совал билет в окошечко, не замечая вертящейся тарелочки.

«Господи, кажется, кривая процентного соотношения идиотов слегка поднялась вверх. У меня появилась компания», – обрадовалась Гюзель Аркадьевна. Она придвинулась к окну дежурной, стараясь разглядеть лицо мужчины. «А он ничего себе, симпатичный, можно сказать, красавец! – мысленно радовалась Юмашева. – Культурный, вежливый, не злится, хотя у него налицо дорожный стресс. И на лице тоже…»

– Вы перепутали вокзал? – Юмашева нетерпеливо подергала мужчину за рукав пальто.

– Да, а что? Вы тоже перепутали? – казалось, что мужчина несказанно обрадовался. Он сразу забыл про свой билет и наклонился к Гюзель.

– Мы с вами два идиота на весь состав. У меня стресс! Дорожный стресс! А вы? Вы, как себя чувствуете? Расстроились?

– Да, меня должны встречать в Москве. Если вовремя не приеду, мне будет хана. – Мужчина вздохнул и страдальчески поджал губы.

«Он сейчас похож на мальчишку, нечаянно прогулявшего урок. Ему к лицу экстремальные ситуации. И еще мы употребляем одинаковые словечки в стрессовом состоянии, что явно означает явное родство наших душ», – обрадовалась Юмашева.

– А почему вы перепутали? Я не знала, что поезда в Москву идут с Ладожского вокзала. Как-то не думала об этом. Целый час торчала на перроне с газетой. Могла бы и на Ладожский успеть за это время. А вы? – заговорила Юмашева, пытаясь объяснить причину собственной рассеянности. Она нарочно размахивала руками, и будто нечаянно задевала мужчину перчатками. Словно касаясь его, она обретала утраченное спокойствие духа.

– Тоже не знал, целых два часа бродил по городу, чтобы скоротать время, – виновато пояснил мужчина, – я из Москвы.

– Ах, да вы москвич! – закричала Гюзель. – Не люблю москвичей, терпеть их не могу, но сейчас, сейчас готова вас обнять и расцеловать.

– Я тоже, – весело согласился мужчина.

– Что – «я тоже»? – удивилась Юмашева.

– Тоже готов вас расцеловать. И крепко обнять. – Он забрал деньги из тарелочки, небрежно сунул их в карман пальто и галантно предложил Юмашевой свой локоть.

– Это потому, что нас двое. Компания, так сказать, идиотам в компании веселее. – Она уцепилась за его руку, чувствуя надежное тепло, исходящее от мужчины. – Меня даже зазнобило, это нервное. Мне обязательно нужно быть в Москве. Меня тоже встречают, только не с цветами и фанфарами. Еду за нагоняем. А вы?

– А меня ждут цветы и фанфары, – засмущался мужчина, – кстати, я – Андрей.

– А я – Гюзель Аркадьевна.

– О-о, так красиво. Но слишком высокопарно и длинно. Я вас буду звать Гуля. Разрешаете? – он склонился над ней. У Гюзели закружилась голова, она вдруг ощутила себя слабой, незащищенной, бог знает кем обиженной. Скорее всего, всеми, кому не лень обижать одинокую женщину.

– Разрешаю, – она теснее прижалась к нему. – Что делать, Андрей? Следующий поезд только в час дня. Меня же расстреляют за опоздание.

– А меня не расстреляют. Но мне придется самого себя приговорить к высшей мере наказания. Где тут у вас гостиницы поблизости?

– Зачем? Зачем гостиницы? – Гюзель испуганно отпрянула от него: «Господи, этого еще не хватало. Вот, будешь знать, как разговаривать с незнакомцами. Искать душевное успокоение у незнакомых мужчин неприлично. Это занятие всегда заканчивается гостиницей!».

– Мы позвоним в Пулково и выясним, когда самолет. Полетим в Москву? – он крепко прижал ее руку к себе.

– Полетим-полетим! – мечтательно пропела Гюзель. Она будто плыла по воздуху. Ей нравилась эта романтическая прогулка с красивым и сильным человеком, не впадающим в стрессовое состояние из-за мелких пустяков.

Ночная «Октябрьская» ослепила ярким светом, громкой музыкой, людским гулом, шумом вентиляторов и кондиционеров. Андрей прошел к вывеске «Аэрофлот», протянул визитную карточку девушке, сонно клевавшей носом в это позднее время. Девушка оживилась, сонное выражение исчезло с ее лица. «Меня зовут Марина, – сказала девушка, – вы опоздали на поезд, сейчас мы вас отправим в Пулково, вот номера и время рейсов». Через минуту она уже протягивала из окна кассы бумажку с номерами рейсов.

«У меня же денег нет, черт, как ему сказать-то? Тысяча рублей в кармане валяется, – думала Юмашева, наблюдая за оживленной беседой Марины и Андрея. – Этих денег должно хватить на один московский день. Мне даже позвонить некому, пожалуй, дома можно наскрести еще тысячу, получится всего две, а билет в Москву стоит, наверное, тысячи четыре. Грабеж!».