Валерий Вайнин - Интервью в чёрно-белом цвете

– Этого и остерегаюсь. – Он стряхнул с себя хлебные крошки. – Осмотрите лестницу, где парень простился с жизнью. Бесплатно советую.

Рита встрепенулась.

– Конечно. Пойдёмте.

Судмедэксперт качнул головой.

– Детка, я вам не экскурсовод. Вон там, метрах в двадцати. Осмотрите и поделитесь со мной идеями. Если таковые возникнут.

– Попробую. – Рита двинулась в указанном направлении.

Лестница, прикрытая кустами жасмина, тотчас отыскалась. Рита приблизилась к ней с опаской. На вид ничего обескураживающего: ступени рифлёные, удобные поручни – всё из металла, отполированного до блеска. Нижним основанием эта конструкция примыкала к бассейну с плавающим мусором – от выпотрошенных холодильников и автомобильных шин до сучковатых брёвен, презервативов и пластиковых бутылок. Вот она – камера гидросортировки твёрдых бытовых отходов. Здесь упокоился тридцатидвухлетний главспец Василий Травкин. Плавал среди мусора. Риту передёрнуло.

На ступеньке лестницы, третьей снизу, слизистым пятном размазана была драная тряпка. На ней, судя по всему, главспец поскользнулся, ударился головой и… Тут Рита призадумалась. Она постояла, ещё разок осмотрела место происшествия и поспешила к судмедэксперту делиться мыслями.

Возле Ефима Зиновьевича меж тем топтались капитан Кирко и треклятый Могилевич. На руках капитана белели латексные перчатки, а у ног его, на траве, бугрился прозрачный пакет с четырьмя полуметровыми прутьями от металлической ограды. Могилевич уже уходил.

– В общем, я на связи, – обронил он следаку.

Не удержавшись, Рита вдогонку бросила:

– Костюмчик не испачкал, Игорёк?

Могилевич обернулся.

– Хотите почистить? Спасибо, я подумаю. – И продолжил путь, покачивая портфельчиком.

Капитан Кирко ухмыльнулся:

– У каждого свой гадючник. – Затем кивнул на пакет с витыми прутьями. – Стереги вещдоки, Зиновьевич. Пакуемся через десять минут. – И по газону потопал к ожидающим его полицейским.

Судмедэксперт ладонью разгладил морщины у себя на лбу.

– Ну, и какие будут соображения? – поинтересовался он у Риты, как бы продолжая прерванный разговор. – Вопросы возникают?

Рита выпалила:

– Как на такой лестнице можно поскользнуться? Конечно, если ты не пьян в стельку.

Ефим Зиновьевич пожал плечами.

– Пьян или нет, вскрытие покажет. Тряпку на ступеньке заметили?

– Чушь собачья, – кивнула Рита. – Откуда она там взялась? Из воды выпрыгнула?.. О'кей, допустим, он поскользнулся на тряпке. Если б он упал вперёд – нырнул бы лицом в воду. Побарахтался бы и вылез. А если б упал назад…

– Именно так, – ввернул судмедэксперт. – У него раскурочен затылок.

– В таком случае, – подхватила Рита, – как он в воде оказался? Должен был истечь кровью на лестнице.

– Не обязательно, – усмехнулся судмедэксперт. – После удара затылком он мог встать, потерять сознание и рухнуть в воду. Как вам такой вариант? Ступенька, кстати, в крови. Думаю, анализ покажет, что это кровь пострадавшего.

Рита закусила губу. Версия несчастного случая никак её не устраивала.

– А ботинок? – вспомнила она.

– Что «ботинок»?

– Почему второй ботинок не на ноге?

Судмедэксперт вновь посмотрел на журналистку с интересом.

– Налить вам чаю? Зелёного, с мятой.

– Где нашли второй ботинок, Ефим Зиновьевич?

– Он плавал рядом с трупом. Классный чаёк, рекомендую.

Рита не унялась:

– Что за железяки у вас в пакете, если не секрет?

– Вон, видите, – указал кивком судмедэксперт, – ограду ремонтируют. В пакете этом четыре прута, которые не успели приварить. Валялись у бордюра. И хватит вопросов, мой рот на замке.

Рита приняла у него крышку термоса с дымящимся чаем.

– Чёртов Могилевич, – пробормотала она, – сюжет мой крадёт.

Ефим Зиновьевич протянул ей бутерброд с омлетом.

– Ешьте, детка, расслабьтесь.

Рита мотнула «конским хвостом».

– Спасибо, не голодна. Думаете, одним из этих прутьев проломили главспецу башку, а затем столкнули…

– Ешьте омлет! – прикрикнул судмедэксперт. – Вы не завтракали, я вижу!

Рита не могла сопротивляться. Она впилась зубами в бутерброд.

Артём Карпов, мужчина дородный и флегматичный, не смея присесть, более часа подпирал плечом стену своего кабинета. Начальник Управления технологического развития Горводоканала, он, Артём, являлся непосредственным начальником главспеца Травкина, погибшего на дежурстве, и готов был, в соответствии своей должности и обстоятельствам, принять на себя громы небесные. А «громы» эти в лице гендиректора Ракитина, оккупирующего кабинет и рабочее кресло Артёма, ощутимо набирали обороты. Примчавшись из центрального офиса с заботливой секретаршей, гендиректор экстренно проводил собственное дознание: как такое стряслось и кто допустил? Артёма Карпова шеф покамест демонстративно игнорировал, но можно было заключить пари на то, что «допустил» именно он, никто иной.