Юрий Теплов - Капкан. Роман о том, кто мы есть и как появились

– Вот вы уедете, а ее выгонят.

– Не позволим! – самоуверенно заявил Алексей.

– Она ведь у меня совсем беззащитная. Родилась слабенькая. Пошла только в два года. Росла молчком. Да и сейчас постоять за себя не может.

– Не скажите! Пишет, как бритвой режет.

– Когда пишет, смелая. А потом шишки считает и трясется от страха.

– Я вам оставлю свои телефоны. В случае чего, дайте знать.

– Не надо телефонов, – сказала Анюта, входя с блюдом с пирожками.

– Не слушайте ее, Алексей Николаевич, – нахмурилась мать и стала убирать со стола.

Анютка дернулась помочь ей. Та отмахнулась: сиди!

В бутылке еще оставалось, и Алексей сам наполнил рюмку-патрончик. Анюта метнула на него обеспокоенный взгляд. Он в ответ опрокинул настойку в рот и произнес:

– Не беспокойся, дотопаю. Проводишь меня до калитки?

Она согласно кивнула.

– Поцелуешь на прощанье?

В глазах ее заметалась растерянность.

– Глупо!

Появилась с чайником в руках Ирина Семеновна.

– Никак уходить собираетесь, Алексей Николаевич?

– Собираюсь.

– Как же до гостиницы доберетесь? Автобус уже не ходит. Такси здесь не поймаете. Может, переночуете?

Это было уже что-то. Только где ему постелют? На раскладушке в Анюткиной комнате?..

– Не стесню? – ответил он вопросом.

– Анюта! – крикнула мать. – Алексей Николаевич ночует у нас…

Перед сном, пока Ирина Семеновна готовила постели, они сидели с Анютой на крыльце. Он пытался ее обнять. Она увертывалась. И вообще была холодным речным валуном. Неживой женщиной была! Вывернулась из его рук и скрылась в избе.

Он пожалел, что не ушел в гостиницу. Тупо сидел на крыльце, пока не вышла ее мать. Помолчала, облокотившись на перила, затем спросила:

– Ваши-то, наверно, уже соскучились?

Алексей не собирался строить из себя холостяка, и семейная тема была совсем не к месту. Ответил сухо:

– Они привыкли к моим командировкам…

Спал он на узкой Анюткиной кровати. Сама она устроилась с матерью на диване. И маячила перед ним, как сексуальное наваждение.

В Москву он улетел на день раньше срока.

2

Столица бурлила. Народ громогласно, непонятно от кого требовал непонятно что. Ельцин в сопровождении своего крестоносца-охранника всем обещал райскую жизнь. Перестройщики поливали армию помоями. Политуправление пыхтело от натуги, придумывая, как и чем защитить ее от нападок голодных демократов. Придумало. Создало роту военных писателей, чтобы они оперативно прославляли доблестные вооруженные силы.

В нее рекрутировали и Алексея.

Новая служба оказалась непыльной и ненатужливой. Пиши, хоть дома, хоть на рыбалке, хоть в туалете. Приноси готовый продукт и гуляй! Гулять Алексей не собирался: либо тмился от безделья, либо крапал что-то невразумительное.

Прошло больше полгода, как он уехал из Пржевальска. Заноза по имени Анюта уже не беспокоила. Она лишь изредка мелькала в горном далеке, бестелесно и ненавязчиво. Так бы и осталась для Алексея неспетой песней, если б однажды не затрезвонил межгород. Он не признал женский голос, пока не услышал:

– Это мама Анюты.

– Что-нибудь случилось, Ирина Семеновна?

– Анюту уволили.

– А куда же редактор смотрел? – нелепо удивился он.

– Его тоже выгнали. Дом мы продали, уезжаем к сестре в Алма-Ату. Она нашла нам полдома по сходной цене на улице Богенбай-батыра. – Ирина Семеновна сделала паузу, явно намереваясь сообщить что-то еще. Он ждал. Она сказала: – Анюта переживает, Алексей Николаевич. Напишите ей, подбодрите. Я вам сейчас алма-атинский адрес продиктую…

Письмо он написал чисто дружеское. В конце не удержался: пригласил Анюту в Москву. По инерции пригласил, намекая на свое постоянство. А на приезд и не рассчитывал. Однако адрес дал – «до востребования».

Каково же было его удивление, когда через месяц почтовая барышня протянула ему конверт. В нем была всего лишь Анютина записка: купила билет, поезд…, вагон…

Алексей даже растерялся. Где поместить гостью? Цены в гостиницах так взлетели, что никаких штанов не хватит. Да и на мели он сидел. Зарплату семья съедала. С гонорарами везде был облом… Разве что на дачу к Рязанцеву?.. Друг у него экономил на всем, вернее, не друг, а его жена Валентина – вот и возвели на полученном от редакции участке халабуду, в которой летом вполне можно было спрятаться от дождя. Но поедет ли туда с ним Анютка? Она же – холодный речной валун! Однако не глупая, должна соображать, чем это кончится.

Выхода все равно не было. Забрал у Рязанцева запасные ключи от халабуды. Выцыганил у его жены триста рублей до получки. Заранее завез на дачу продукты, выпивку и даже, на всякий случай, свое рыбацкое снаряжение. Дома сказал, что уезжает в командировку. И отправился на вокзал встречать гостью.