Фёдор Быханов - Полет обреченных

Но только ими – лесными смолистыми красавицами, да еще и упаковками с продуктами и ящиками с боеприпасами дело не ограничилось.

Из внушительных по своим размерам, грузовых отсеков, остывавших сейчас, после перелета, двух «ИЛов» солдаты вытаскивали все, что проделало по воздуху путь за тысячи километров.

И по приказу офицеров из экипажа, прилетевшего «с большой земли», самолета и своих собственных командиров – с базы, их бравая, пусть и довольно уже мокрая, под нескончаемым дождем, «десантура» дружно выкатила на бетонку аэродрома еще и пару, необычных – укрытых брезентом от посторонних глаз, вертолетов.

Многих, как и Сергея, терзало любопытство. Однако подробно рассматривать эти странные машины было некогда. Едва солдаты выкатили летательные аппараты наружу, освободив от них крылатые грузовики, как их тут же, под покровом еще царящей вокруг темноты, аккуратно прибрали «на место».

Сделали это достаточно традиционно.

Обе машины со, сложенными, все еще полагается при транспортируемом варианте, винтами, оперативно утащили тягачи прямиком в закрытые от постороннего взгляда, ангары базы.

– Любому ясно – зачем!

– Повезли необычные «вертушки» на окончательную доводку, – посыпались реплики со стороны уставших десантников.

Кроме того, невысказанными остались мысли опытных вояк, понимавших, что может ждать за разглашение военной тайны. В том числе и о судьбе этих вертолетов: А, может быть, и добавят к ним (уже в закрытом от посторонних глаз ангаре) что-то еще. Навесят самое секретное, что пока рано являть взорам простых десантников.

Пока же никто не прерывал «разговорчики в строю», то один, то другой подавали новые, несколько запоздавшие реплики:

– Новое оружие в горах не помешает!

– Дадим духам по первое число!

Могли бы и дальше высказываться невольные зрители дебюта новой техники на афганской земле, если бы злободневная тема не закрылась сама собой. Как «медным тазом» – новыми заботами.

Винтокрылые машины исчезли так же внезапно, как и появились. Но им – бойцам спецназа, так неожиданно ставшим грузчиками, еще пришлось довольно долго вытаскивать и отправлять по тому, же адресу – в ангарные хранилища другие «секреты», прибывшие с небесным визитером.

Были это и какие-то, никому из десантников неизвестные – ярко раскрашенные стальные баллоны, и вполне прозаичные ящики, вроде бы как – с боеприпасами.

– Что, у них совсем перевелись свои «амбалы» – грузчики из батальона аэродромного обеспечения! – в сердцах от обиды обратился рассерженный Сергей к своему ротному, когда появилась короткая передышка во время тяжелый работы.

– Отставить разговорчики! – оборвал тогда его неуставную реплику старший лейтенант Воронцов. – Занимайтесь тем, что приказано.

И строго глянул на своего помощника, неожиданно для него самого, распустившего длинный, не по уставу язык:

– Не первый год в армии, могли бы уже знать…

Откуда было догадаться сержанту, что и тот сам – командир элитного подразделения – роты специального назначения, не меньше его озадачен странным заданием.

Звучало которое так:

– В кратчайший срок – до рассвета произвести разгрузку прилетевших вне расписания самолетов.

Кроме того – для сохранения строжайшей секретности, сделать все предстояло еще и собственными силами, без какого бы то ни было, привлечения к этому людей из других подразделений.

Дополнительную информацию командир бригады – полковник Никифоров успел добавить потом, когда, после окончания совещания в штабе, задержал Воронцова у себя дольше других:

– Это дело, старлей серьезное!

Тогда комбриг даже несколько снизошел до подчиненного с подобием объяснения ситуации.

– Оттого именно ты со своими сорвиголовами, а не другие, к нему допущены, – услышал командир роты. – Тем более знай – роте его и выполнять.

После чего, впрочем, снова Никифоров напустил на себя привычную уставную строгость:

– Так что держите там у себя рты на защелках…

Всего этого не знали сами десантники. Ни рядовые, ни младшие командиры. Потому могли, как угодно оценивать все случившееся с ними со всеми прошлой ночью, под проливным холодным дождем.

– Работа – работой, а подъем, как всегда – будет по распорядку!

Вот так – будучи недовольным лишней, нагрузкой, ворчал на свою незавидную участь, Калуга. И не раз той ночью, когда находился в, уже опустевшем, брюхе, второго разгруженного ими транспортника.