Андрей Воронин - Бык в загоне

- Пострадал я по политической, - честно признался он и без разрешения взял из тахировской пачки "Мальборо" сигарету.

- Кури, кури, - приободрил его телохранитель, - а за что сидел-то?

- Да я еще и на "малолетке" отмотал, - принялся хвастаться Звездинский.

Тахир прищурился.

- По политической?

- Да. Мы с пацанами киоск газетный грабанули, - вздохнул Пантелей, лишили жителей нашего Советского района удовольствия прочесть материалы последнего Пленума партии... Нам товарищ судья так и сказала: "Политические вы диверсанты, вот кто!.." И мы загремели на три года.

Тахир внимательно слушал собеседника, не перебивал. Разумеется, как человек неискушенный, телохранитель Самида не мог определить, что перед ним не просто пидар, а "петушиный" авторитет. Ни один уважающий себя настоящий авторитет никогда бы не стал носить такую вычурную и претенциозную кличку (хотя ее сам себе и не выбираешь). "Император", "Царь-Жопа", "Королева красоты", "Мисс зона" - такие клички давались только "петухам", и притом авторитетным в своей мерзкой среде.

- Твоя кликуха - Император? Наверное, большим человеком был?

Пантелей гордо выпятил грудь.

- Это еще с "малолетки" пошло...

Чистые берлинские мостовые, стекло и бетон торгового дома "Центрум", аккуратненькие автомобильчики - все это никак не гармонировало ни с рассказом, ни с обликом Императора.

Звездинский вальяжно развалился на кожаном сиденье.

- Да я, бля, такой шалман пас... - произнес он и сглотнул слюну.

Тахир отпрянул.

- Да ну?

- Бывало, благодарность от главшпана получал...

- От кого?

- От главшпана. Ну, на "малолетке" это вроде как главный пахан.

- И за что благодарность?

- За то, что пас... Меня за это Императором и назвали. Я даже подарочки получал... На Восьмое марта.

- Не понял? - удивился Тахир.

- Ой, оговорился, - Пантелей стряхнул пепел. - Хотел сказать - на Двадцать третье февраля. Да чего - две недели разницы! А шалман у меня был одна другой краше!

Не желая вдаваться в подробности хитрого слова "шалман", запутавшись вконец с хронологией и терминологией, Тахир спросил:

- Наверное, у человека с таким богатым жизненным опытом много татуировок?

- Да, бля, - с этими словами Пантелей рванул на себе рубаху. - Эрмитаж по сравнению с этим - фонарь голимый!

Тахир уважительно посмотрел на грязную волосатую грудь "пахана".

На животе Пантелея азербайджанец различил изображение голой женщины, изо рта и влагалища которой торчали концы скрученного полотенца с подписью: "Чистота - залог здоровья".

Под левым соском красовался забавный чертик с длинным, словно из веревки свитым хвостом. Под правым: бубновый король с вензелями многочисленные завитушки, виньетки, едва ли не кружева.

Такую татуировку обычно наносят только пидарам, или "козлинам", или "чувакам", или "петухам", и свидетельствует она о том незавидном положении, которое сексуальное меньшинство занимает в местах лишения свободы.

- А у меня еще и на руке есть, - насладившись реакцией Тахира, продолжал Пантелей.

- Да ну?

И впрямь: на левой кисти Императора было наколото пять точек.

- А что это означает? - осторожно поинтересовался мирзоевский телохранитель.

- "Один в четырех стенах", наносится только уважаемым ворам, - соврал Пантелей без зазрения совести.

Тахир не знал и не мог знать: такая татуировка, может наноситься каждому, побывавшему в местах лишения свободы.

Да, Тахир о многом понятия не имел, но твердо знал одно: если сейчас он не приведет к патрону кольщика, то ничего хорошего от жизни ему ждать не придется.

А потому теперь предстояло выяснить главное - сумеет ли Звездинский ублажить Самида. Слушая байки бича, Тахир все более верил в благоприятный исход.

- Послушай, тут одного уважаемого человека надобно наколоть, - несмело начал Мирзоевский телохранитель.

- Кого?

- Да ты не знаешь... Послушай, Император, - в голосе Тахира прозвучали уважительные интонации, - помоги! Мой друг - человек очень богатый... Тебя не обидит.

Глаза Императора загорелись алчным блеском.

- Сто марок даст?

- Тысячу даст, - заверил азербайджанец, - уваж, герр Звездинский, и он тебя не обидит...

***

Коля Крытый, прощаясь с Никитиным, напутствовал его:

- Желаю удачно слетать в Берлин. Когда думаешь отправляться?

- Сегодня в Москву, а там как только будет готова виза, - ответил Сергей.

- За день до выезда в Германию позвони, я дам тебе несколько телефонов моих дружков, которые помогут тебе с транспортом и большой, - сказал Кроменский.