Андрей Воронин - Инструктор над законом

Старцев подбежал к столу и так ахнул по нему кулаком, что пустой стакан подскочил и перевернулся. Илларион ловко подхватил его в тот момент, когда он готов был скатиться на пол, и осторожно поставил на место.

- Мне надоела эта клоунада! - во всю мощь заорал Сергей Иванович, в такт своим словам ударяя кулаком по столу. - Мне надоел ты с твоими проектами, от которых все становится хуже и хуже! Откуда ты взялся? Кто ты такой? Не думай, что Тихарь прикроет твою тощую задницу! Тихарь в Москве, а Москва далеко! А здесь - я! Ты понял - я!

- У него вовсе не тощая задница, - снова подала голос Ирма. - Очень даже в самый раз.

Старцев замолчал, переводя взгляд с нее на Иллариона и хватая ртом воздух. Воспользовавшись паузой, Илларион перегнулся через стол, выдвинул верхний ящик, достал из него пачку "Мальборо", выудил оттуда сигарету и закурил, откинувшись на спинку кресла.

- Хорошо, - сообщил он остолбеневшему хозяину кабинета. Старцев издал какой-то сдавленный звук, тиская воздух скрюченными пальцами.

- Лучше помолчи, - сказал ему Илларион, запрокидывая голову и выпуская дым. - Если ты не перестанешь орать, я тебя просто убью, и на этом твое "я" здесь кончится и начнется снова в местечке, где климат, боюсь, погорячее здешнего. Неужели нельзя объяснить по-человечески, в чем, собственно, дело?

- А ты не знаешь, - саркастически сказал Старцев, падая в свое кресло и с грохотом задвигая выдвинутый Илларионом ящик стола.

- Нет, - сказал Илларион. - А если говорить начистоту, то и знать не хочу. Мне сегодня перегонять груз, а ты не дал мне выспаться.

- Переживешь, - сказал Старцев.

- Переживу, - согласился Илларион. - Я-то переживу.

- Язык у тебя длинный, - сказал Старцев, пристально глядя на него.

- Ты опять за свое?

- Да, я опять за свое!

- Угомонись, - сказал Илларион. - Объясни, чего тебя так разбирает.

- Вику похитили.

- Вику? Это которую же? Ах, Вику!.. А кто?

- Я думал, что ты мне скажешь.

- Ну и зря. А может, она сама сбежала?

- Охранников кто-то вырубил, да так, что они ничего не успели понять. Тоже она?

- Да, это вряд ли... Значит, это Плешивый. Ему, вероятно, не понравилось то, что случилось с его сейфом.

- Тоже, между прочим, твоя работа.

- Ну, знаешь!.. Не ты ли меня туда послал? Не ты ли радовался, что Плешивый у тебя в руках? Мой тебе совет: плюнь ты на эту бабу. Ну, на что она тебе?

Плешивый - дурак, что решил ловить тебя на такой крючок. Просто теперь к тому, что записано в тех бумагах, которые мы у него умыкнули, добавится похищение человека с целью получения выкупа.

Хоть сейчас можно звонить в ментовку.., правда, сидеть вам, скорее всего, придется на одних нарах.

Зато появится возможность дать ему в морду.

- Я не могу ее там оставить, - сказал Старцев, и Илларион с удивлением и легкой брезгливостью заметил, что глаза у него увлажнились, а голос подозрительно дрожит. - Пойди и приведи ее.

- Очухайся, Ромео, - презрительно сказал Илларион. - Откуда ты знаешь, что она там? Это же только наши предположения, и ничего больше. Если ее действительно забрал Плешивый, то он непременно даст тебе знать. Просто он хочет, чтобы ты помучился. А ты и рад стараться. В конце концов, отдашь ему его бумажки, и вся недолга. Что на них - свет клином сошелся?

- Жалко, - сказал Старцев, хватаясь за голову.

- Ну, скопируй их. Не поверю, чтобы у тебя не нашлось завалящего ксерокса.

- Да на что мне копии?!

- Копия, конечно, не оригинал, но тоже штука интересная.

- Я хочу, чтобы ты забрал ее оттуда, - упрямо наклонив голову, сказал Старцев.

- А я хочу, чтобы ты принял холодный душ! - гаркнул вдруг Илларион так, что Ирма вздрогнула. - Я хочу перегнать груз и получить свои бабки, а потом, если тебе так неймется, могу отправиться за твоей бабой! Как ты думаешь, сколько мы оба проживем после того, как из-за бабы сорвем поставку? Тихарь шутить не Станет! Мне-то, может быть, и удастся уйти, но вот где окажешься ты?

Старцев замычал, мотая головой, словно его донимала сильная зубная боль. Илларион встал и, поманив за собой Ирму, вышел из кабинета.

- Уф, - сказал он, оказавшись на улице, - Как его разбирает, а? Ты заметила?

- Не понимаю, - хмурясь, сказала Ирина, - зачем ты все это затеял?

- Я хочу, чтобы эти шакалы передрались насмерть, - ни капли не кривя душой, ответил Илларион. - Тогда мы с тобой будем чувствовать себя гораздо свободнее, потому что им будет не до нас.

И потом, они оба мне просто до смерти надоели. Я буду только рад, если они устроят здесь войну и дадут эфэсбэшникам повод взять себя за задницу.