Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ

Он открыл холодильник и выхватил оттуда наган. Большим пальцем взвел курок и, когда после очередного удара дверь распахнулась настежь, выстрелил в возникшую на пороге фигуру в пятнистом костюме.

Илларион не догнал светловолосую девушку в подъезде. Он вызвал лифт и, пока тот мучительно медленно тащился откуда-то сверху - скорее всего, с седьмого этажа, - вдруг вспомнил фамилию девицы, а точнее, ее мужа. Мещеряков сказал, что один из убитых - его сосед по фамилии Климов. Значит, и она Климова.

Интересно, думал Илларион, стоя в медленно поднимающемся лифте, а как ее зовут? И что ей здесь понадобилось? Уж не сообщники ли они? Впрочем, убрать мужа ценой жизни трехлетней дочери... Если бы в семье были нелады такого масштаба, то уж кто-кто а Вера Гавриловна была бы полностью в курсе и не преминула бы изложить историю во всех подробностях. Тогда как это все понять? Неужели эта девчонка что-то разнюхала самостоятельно и теперь хочет снять с Быкова скальп?

В добрый час, подумал он, вынимая из-за пояса револьвер и подходя к двери сорок третьей квартиры. Препятствовать не буду.

Он позвонил и, выждав какое-то время, коротко и мощно ударил ногой по замку. Дверь содрогнулась, но устояла.

- При Хрущеве делали, - с уважением сказал Илларион и ударил еще раз. В двери что-то хрустнуло, и она немного подалась.

- Ага, - сказал Илларион. - Довольно, витязь, вразумила меня твоей десницы сила. Это, государи мои, Пушкин Александр Сергеевич. Жил когда-то на Руси такой талантливый мулат.

После третьего удара полотно двери отскочило в сторону, с грохотом ударившись о стену прихожей. В долю секунды Илларион успел заметить характерное движение фигуры, черным силуэтом вырисовывавшейся на фоне кухонного окна, - и головой вперед нырнул под выстрел.

Перекатившись, он вскочил. Быков вторично нажал на курок, исправив свою ошибку и целясь на этот раз в корпус. Чудесным образом миновав Забродова, пуля ударила в телефонный аппарат, и тот взорвался брызгами черной пластмассы.

Ни выстрелить в третий раз, ни понять, что, собственно, с ним произошло, Виктор Быков не успел. Отлетевший в сторону наган с грохотом и звоном приземлился в мойке, где со вчерашнего дня стояла грязная посуда, а сам Быков вдруг обнаружил себя лежащим на полу и глядящим в дуло револьвера приличного калибра.

- Шевельнешься - убью, - сказал ему владелец револьвера, в котором Быков лишь теперь признал старого знакомого. - Причем сделаю я это с большим удовольствием, так что лежи тихо.

Быков попытался приподняться. Илларион взвел курок.

- Остынь. Я ведь не шучу.

Виктор понял, что тот и вправду не шутит, и опустил голову. Лежать на полу было унизительно и очень неудобно. Кроме того, было больно. Ощущение было такое, будто болит все тело.

Илларион осмотрелся. Климова сидела

- Не о чем мне с тобой разговаривать, прихвостень жидовский, - сказал Быков, с трудом поднимаясь с пола.

- Ага, - сказал Илларион, - все понятно. Разговаривать и в самом деле не о чем. В "Памяти", небось, состоял, а когда этих подонков разогнали, решил в одиночку бороться за чистоту расы. Да ты садись, садись, в ногах правды нет. Только не делай резких движений.

- Кто ты такой? - спросил Быков, тяжело опускаясь на кушетку и не сводя с Иллариона полных ненависти глаз.

- Тебе могу сказать, мы с тобой старые знакомые. Про спецназ ГРУ слыхал когда-нибудь? Вижу, что слыхал. Так что в тетрадочку свою ты меня зря записал. Неловко могло получиться.

Быков угрюмо отвернулся, уперевшись неподвижным взглядом в стенку холодильника.

- Чем же тебе Климов помешал? - поинтересовался Илларион. - Он ведь, судя по фамилии, русский?

- Русский... Какой он русский, если женился на жидовке? Таких надо каленым железом...

- Про железо мы уже слыхали. А разве она, - Илларион кивнул в сторону дверей, - еврейка? Никогда бы не подумал. Как же это ты не побрезговал к еврейке за пазуху залезть? Ты же сверхчеловек. Супер, так сказать, мен. А? Бес попутал?

Он еще раз огляделся и вздохнул.

- Вот телефон ты зря застрелил. Что он-то тебе сделал? Жди теперь этих ментов... Может, их и не вызвал никто.

- Вызвали, не волнуйся. В этом доме на седьмом этаже пернешь, а на первом уже говорят, что ты обгадился.

- Странный ты человек, Быков... Жаль, что телефона нет. Впрочем, ты прав. Вот и милиция.

На лестничной площадке с протяжным грохотом открылись и закрылись двери лифта, и по цементному полу заскрежетали подкованные сапоги.

В квартиру ворвались омоновцы с автоматами наизготовку.