Андрей Воронин - Отражение удара

Хорошо Мещерякову, подумал он, прикуривая новую сигарету от окурка предыдущей. Он такими вопросами, похоже, не задается. Для него все ясно: интересы государства превыше всего. Ай эм джаст э солджиер, и никаких гвоздей. Их бин зольдат, иначе говоря. А насчет всяких там аппаратов насилия - это он проходил в училище и благополучно выбросил из головы вместе со всем остальным марксизмом-ленинизмом. Зачем ему это? Философствующий солдат - это же нонсенс, и мне на это указывали всю мою жизнь разные люди и в разных выражениях. Ломать, крушить и рвать на части вот это жизнь, вот это счастье...

Из задумчивости его вывел какой-то звук - очень привычный и в то же время совершенно неуместный на берегу этого тихого лесного озерца. Илларион недоумевающе огляделся и только после этого понял, что слышит чириканье оставшегося в машине мобильника. "Вот черт, - подумал он, - и здесь достали. Зачем я его вообще взял?"

У него возникло желание не подходить к телефону, а то и вовсе зашвырнуть трубку в озеро - пускай рыбы разговаривают, - но он встал и, недовольно ворча, побрел к машине: мало ли что? Шел он медленно, втайне надеясь, что, если звонят по какому-нибудь пустяковому поводу, то телефон замолчит прежде, чем он до него доберется. Но телефон не умолкал, и трубку пришлось взять.

- Ну? - неприветливо сказал он в трубку.

- Хрен гну, - немедленно откликнулась трубка голосом Мещерякова. - Ты куда провалился? В бега подался, что ли?

- Какие, к дьяволу, бега? От тебя спрячешься... Чего тебе надобно, старче? Генерала, наконец, дали?

- Пока нет. На складе красная тесьма кончилась, лампасы к брюкам никак не пришьют, так что задержка только за этим, - отшутился Мещеряков. - Вот видите, - сказал он куда-то в сторону, - я же вам говорил".

- С кем это ты там, полковник?

- С кем надо. Ты где, Илларион?

- На рыбалке. Рыбка плавает по дну, хрен поймаешь хоть одну.

- Слушай, - Мещеряков на секунду замялся, и эта заминка насторожила Иллариона, - тебя тут ищет один...

- Зачем?

- Это он пускай тебе сам скажет. Передать трубочку?

- Ну, передай. Тебе на месте виднее...

Мещеряков вместо ответа тяжело, протяжно вздохнул, и в следующее мгновение в трубке раздался другой голос, показавшийся Иллариону смутно знакомым.

- Алло.

- Алло, - не слишком ласково отозвался Илларион, которому этот странный звонок нравился все меньше с каждой минутой. - И что дальше?

- Это майор Гранкин.

- А-а, то-то я смотрю, что голос знакомый. Чем могу служить, майор?

- Мне нужно вас допросить. Вы сами приедете, или прислать за вами вертолет? Учтите, мы вас запеленговали, так что не пытайтесь скрыться.

Тон у майора был такой, что Илларион завелся с пол-оборота.

- Плевать я хотел на ваш пеленг, майор, - сказал он. - Там рядом с вами сидит полковник Мещеряков, спросите его, если мне не верите. Если будете разговаривать в подобном тоне, то вам придется изрядно попотеть, прежде чем вы убедитесь, что у вас руки коротки меня поймать. Я, конечно, приеду, зачем же вертолет впустую гонять... Только вы уж будьте добры, окажите мне ответную любезность: скажите, зачем это я вам так срочно понадобился?

- Для допроса, - сухо ответил Гранкин. - Это все, что я могу вам сейчас сказать. Сколько времени вам нужно на то, чтобы вернуться?

- Часа полтора, - сказал Илларион, - ну, два...

- Значит, через два часа встретимся у вас дома.

Учтите, если вас к этому времени не будет, я объявлю розыск.

- Фу ты, ну ты, - сказал Забродов. - Ладно, не кипятитесь. Еду.

Выключив телефон, он выругался и стал сворачивать палатку. Когда очередь дошла до удочек, он заметил, что одного поплавка не видно. На крючке сидел молодой окунек. Илларион осторожно извлек крючок и опустил окуня в воду.

- Плыви, дурак, - сказал он. - Твое счастье.

Он пошел к машине, борясь с неприятным ощущением, что сам, как окунь, сидит на крючке.

***

Возле поста ГАИ (Илларион никак не мог привыкнуть к новой аббревиатуре - ГИБДД, в ней ему чудился намек на погибель, гиблое дело и прочие неприятные вещи) за ним увязался неприметный потрепанный "форд". Илларион сделал пару ненужных поворотов и петель, но "форд" висел за спиной, как привязанная к собачьему хвосту консервная банка, и Забродов понял, что майор Гранкин решил взяться за него всерьез. Он никак не мог взять в толк, почему из всего многомиллионного населения столицы майор привязался именно к нему, и, несмотря на раздражение, решил не хулиганить и дать себя допросить, чтобы попутно узнать, что все-таки понадобилось от него настырному майору.