Михаил Араловец - Дубровский 2.0. Перезагрузка

Чапаев и не возражал.

– Ну что, – генерал азартно потер руки. – А теперь – в бильярдную.

– Пуаро говорит, что не умеет играть в бильярд, – перевел Чапаев.

– Знаешь, как в армии говорят: не можешь – научим, не хочешь – заставим, – засмеялся Дубровский-старший. – Брикс, сообрази нам в бильярдную, сам знаешь что.

Как только гостиная опустела, появилась Сюзанна и деловито начала наводить порядок. Она бросила взгляд на телевизор – в новостях по-прежнему говорили о метели. Потом собрала грязную посуду на тележку и увезла ее на кухню. Из бильярдной вернулся Брикс:

– Сюзи, ты где?

– Я здесь, папа.

Она вошла в гостиную, вытирая полотенцем руки.

– У нас кончаются продукты, Новый год съест последние запасы. Чем будем кормить гостей, если метель продлится еще день?

– В кладовой полно консервов, побалуем иностранцев тушенкой да перловкой. Не все же икра и балык.

– Что они о нас подумают?

– Тебя это волнует?

– Ну все же гости.

– Ты лучше вот что мне скажи: ты с ним разговаривала насчет вашего сына?

– Да.

– И что?

– Он уходит от ответа.

– Плохо. Похоже, младший Дубровский собрался жениться.

– Я знаю.

– А если знаешь, то надо действовать решительно. Он должен стать официальным отцом Бори.

– Не так-то просто это сделать.

– Надо ради вашего будущего. Если не сделаешь, я сам…

– Подожди, – остановила отца Сюзанна, – кажется, снаружи кричат.

Они замолчали и прислушались.

– Ошибаешься, это ветер.

– Тихо.

Они прислушались. И действительно, с улицы раздался едва слышный крик, заглушаемый воем метели.

– Что это? – Сюзи недоуменно посмотрела на отца.

– Крик, – усмехнулся Брикс, – и я, кажется, знаю, кто кричит. Пойду посмотрю.

– Я с тобой.

Накинув куртки, они вышли на крыльцо. Буря намела здесь приличный сугроб, и Брикс с дочерью провалились в мягкий мокрый снег. Крик раздавался слева от входа. Они спустились по ступенькам и в свете тусклых фонарей увидели две фигуры. Одна лежала в сугробе, издавая протяжные стоны, другая склонилась над ней, впрочем, не делая попыток помочь лежащему человеку.

Стоявший повернул к ним голову и оказался Дубровским-младшим. В стонущем человеке они узнали Шабашкина.

– Что вы с ним сделали? – вскрикнула Сюзанна.

– Абсолютно ничего, этот чудак упал с крыши. Хотел бы я знать, зачем он туда залез, – пожал плечами Владимир.

– Вы ранены? – участливо спросила Сюзанна.

– Кажется, я сломал ногу, – простонал Шабашкин. – Это все вы, Брикс, обманом заманили на крышу, а мобильный там не берет. Я вам этого не прощу.

– Помилуйте, Леонид Вячеславович, какой обман, вчера звонил, все работало. Сегодня, сами видите, какая погода, вот сотовая связь окончательно и отключилась.

– Что произошло? – удивился Дубровский-младший. – Как он там оказался?

– Вы же знаете, сотовая связь перестала работать в доме. Я посоветовал Леониду Вячеславовичу попробовать позвонить с крыши, там всегда берет. Ну, он полез, а дальше – вы сами видите. Кстати, а вы как здесь оказались? Вроде уехали.

– Да помогите же, черт вас всех дери! – закричал Шабашкин. – Хватит болтать!

– Это не по моей части, – уклонился Дубровский-младший и пошел в дом.

Пришлось охромевшего полковника тащить Сюзанне и Бриксу. Кое-как справились. Шабашкина уложили на диван в гостиной. Брикс принес коньяку ему и промерзшему Дубровскому-младшему. Тут же выяснилось, как он очутился на месте падения незадачливого полковника. Отъехав примерно с километр от усадьбы, Владимир потерял дорогу и застрял в огромных сугробах. Не спас и мощный «Рендж Ровер». Напрасно водитель давил на газ, машина все больше погружалась в снег. Когда колеса наполовину ушли в сугроб, Владимир выключил двигатель и побрел к усадьбе. Здесь он и стал свидетелем полета Шабашкина с крыши.

Поставить диагноз полковнику не смогли – врачей в «Отрадном» не оказалось. Рассматривалось два варианта: вывих опухшего голеностопа и перелом. Сюзанна перетянула голеностоп бинтами, но это мало помогло – самостоятельно ходить Шабашкин не мог. Он попросил костыли или палочку, но Дубровский-старший с едва скрываемым злорадством сообщил пострадавшему, что ни того ни другого в доме нет.

– Так что, полковник, тебе придется вести горизонтальный образ жизни. Терпи, буря кончится, за тобой приедут.

Ввиду форс-мажорных обстоятельств застопорилось и следствие, которое едва начал Шабашкин. Это обстоятельство больше беспокоило полковника, чем травма. Бездействие злило его, и он в который раз повторял, чтобы никто не входил в кабинет, что нужно установить автора записки. Впрочем, его призывов никто не желал слушать, никто не собирался искать преступника. После утренних треволнений для всех, кроме полковника, жизнь в усадьбе постепенно входила в обычную колею.