Андрей Воронин - Последний самурай

Впрочем, имелся и другой вариант, который полковник Мещеряков, как человек военный, сбрасывать со счетов просто не имел права. Это был крайне неприятный вариант, особенно если учесть, что Мещеряков совершенно не представлял себе, в чем конкретно он может заключаться; тем не менее генерал Федотов наверняка имел в виду что-то определенное, когда просил его на всякий случай постоянно иметь при себе оружие. Возможно, генерал предвидел что-нибудь как раз в этом роде, но не счел нужным посвящать Мещерякова в подробности. Эта неопределенность вызвала у полковника новый приступ глухого раздражения. Переложив фонарик в левую руку, он с большой неохотой залез правой за лацкан пиджака и вынул из наплечной кобуры свою трофейную "беретту", чувствуя себя при этом до невозможности глупо. Несмотря на свой богатый опыт, а возможно, именно благодаря ему, полковник никак не мог представить, что здесь, в центре Москвы, может возникнуть ситуация, в которой ему придется воспользоваться оружием.

Он снова посмотрел на приоткрытую дверь и нахмурился. Все-таки это выглядело очень странно. Каким бы разгильдяем ни был Арбуз, ко всему, что касалось работы, он относился с большой серьезностью. Он привык тщательно заметать следы задолго до того, как на него вышли специалисты Вычислительного центра ГРУ, и просто не мог допустить такой небрежности в обращении с аппаратурой, пускай даже выведенной из строя.

За спиной у полковника гулко бухнула дверь подъезда, задребезжало стекло и простучали чьи-то торопливые шаги. Мещеряков вздрогнул от неожиданности, луч фонарика зигзагом метнулся по неровной стене. "Черт бы вас всех побрал", - с неловкостью пробормотал он и решительно преодолел последние четыре ступеньки лестницы.

Для того чтобы открыть дверь, ему пришлось взять фонарик в зубы. Толстая стальная плита тихо повернулась на петлях, издав привычный глухой скрежет. Запах табачного дыма усилился, и теперь полковнику показалось, что в подвале пахнет еще чем-то. Запах был как будто очень знакомый, но слишком слабый, ускользающий - не запах, собственно, а лишь намек на него. "Тень запаха, - подумал он с кривой улыбкой, - след звука и отпечаток света... Нужно выспаться как следует, а то мерещится черт знает что. Сейчас устрою Арбузу головомойку, заберу отчет, отвезу Федотову и завалюсь в койку минут на шестьсот. И никаких фантазий, никаких политических детективов и банковских счетов. Провались они в тартарары, эти фантазии, из-за которых солидному человеку не дают выспаться."

Продолжая держать фонарик в зубах, полковник повернулся, нащупал выключатель на стене и повернул его по часовой стрелке, заранее щуря глаза в ожидании яркого света. Раздался привычный щелчок, но свет почему-то не загорелся. Это было чертовски неприятно и, более того, подозрительно. Полковник взял фонарик в руку и немного постоял, чутко вслушиваясь в тишину.

Он стоял в тесном пустом тамбуре между двумя бронированными дверями. Внутренняя дверь бомбоубежища тоже была приоткрыта, и привычный вид этой двери сегодня почему-то вызывал у него острое желание повернуться и уйти. Желание это было совершенно нерациональным и больше приличествовало напуганному ребенку, чем видавшему виды полковнику спецназа. Осознав это, Мещеряков решительно шагнул вперед и сердито потянул на себя тяжелую дверь.

Бледный луч фонарика обежал тесную комнатушку по периметру, выхватывая из темноты знакомые очертания приборов и мебели. Полковник тихо выругался сквозь зубы: оставшись один, Арбуз не терял времени даром. Видимо, с хакером случилось что-то вроде кратковременного приступа буйства: все, что можно было перевернуть и разбить, было разбито и перевернуто, под ногами хрустели осколки стекла и какие-то микросхемы. Переступив через высокий железный порог, Мещеряков первым делом споткнулся о расколотый корпус монитора. На столе, где до недавнего времени стоял этот монитор, он заметил раскрытый ноутбук. Ноутбук был старенький, с давно вышедшими из строя аккумуляторами. Арбуз много раз грозился выкинуть эту рухлядь, но руки у него до этого так и не дошли, что, учитывая теперешние обстоятельства, оказалось весьма кстати.

Арбуз сидел на своем вращающемся стуле, уронив лохматую голову на клавиатуру ноутбука и свесив вдоль тела длинные, как у гамадрила, руки. Это была та самая поза, которую полковник представлял себе еще на лестнице, и у него немного отлегло от сердца. В принципе, картина была ясна: отведя душу и переломав к чертям вышедшую из строя аппаратуру, Арбуз немного успокоился и сел писать отчет. Естественно, делал он это не от руки: Мещеряков почти не сомневался, что хакер давно разучился писать без помощи компьютера. Он подключил ноутбук со сдохшими аккумуляторами к сети и принялся за работу, и тут погас свет. Естественно, строго засекреченный Арбуз не мог рисковать, вызывая электрика из домоуправления, так что ему оставалось только дожидаться, когда свет загорится сам собой. Поэтому он открыл дверь, чтобы немного проветрить помещение, и стал терпеливо ждать. Ждал-ждал, а потом взял да и заснул - с кем не бывает?