Андрей Воронин - Последний самурай

Сабуро покосился на своего хозяина. Господин Набуки сидел, как всегда, прямо и смотрел остановившимся взглядом в туманную даль. Старый слуга даже не пытался угадать, что он там видит. Ветер шевелил редкие седые волосы господина Набуки, играл полами его праздничного хаори - дорогого и красивого, но без фамильных гербов. В зарослях мисканта над самым обрывом ветер усиливался, острые листья мисканта скрещивались друг с другом, словно клинки множества мечей в кровавой сече. Сабуро вдруг ощутил неприятную дрожь в каждой клеточке тела. На мгновение ему почудилось, что господин Набуки умер сидя, и теперь ему, старику Сабуро, придется самостоятельно искать выход из смертельно опасной игры, которую вел его хозяин и в которой он, Сабуро, до сих пор был всего-навсего фигурой - хотя и мощной, но лишенной собственной воли.

В следующее мгновение господин Набуки вздохнул и повернул голову. У Сабуро отлегло от сердца, но не до конца: хозяин был старше него, и при том образе жизни, который он вел, рассчитывать на особое долголетие господину Набуки не приходилось.

- Значит, русские, - негромко произнес господин Набуки. - Да, ты прав, они вечно испытывают сложности с деньгами. Но это их никогда не останавливало, и я боюсь, что в данном случае американцы были бы предпочтительнее. Этими надутыми индюками с их бредовой идеей мирового господства гораздо легче манипулировать. Все их хитроумные планы видны раньше, чем они успевают додумать их до конца. С русскими сложнее. Они непредсказуемы, понимаешь? И если мною заинтересовались русские, то этот интерес скорее всего не имеет ничего общего с праздным любопытством. На праздное любопытство у них просто не хватает денег.

- Это не праздное любопытство, - подтвердил Сабуро. - Я не успел вам сказать... Кицунэ сообщает, что ему удалось засечь хакера, который пытался проникнуть в базу данных банка Аригато. Он делал это из России, прямо из Москвы. Кицунэ определил его местонахождение и подбросил ему вирус, разработанный его людьми... Простите, Набуки-сан, я очень плохо в этом разбираюсь.., вернее, совсем не разбираюсь... Словом, Кицунэ клянется, что компьютер хакера выведен из строя навсегда, а вся хранившаяся в нем информация стерта и не подлежит восстановлению.

- Боюсь, что этого мало, - заметил господин Набуки. - Стереть информацию из человеческого мозга сложнее, чем с жесткого диска компьютера.

- Это кому как, - почтительно возразил Сабуро. - Лично мне с людьми как-то проще. Поэтому я взял на себя смелость сделать некоторые распоряжения относительного этого хакера. Мне показалось, что это серьезно.

- Что именно?

- Русский в Токио, который слишком живо заинтересовался вашей биографией, и русский в Москве, которому зачем-то понадобились ваши банковские счета... Осмелюсь напомнить, что мне сразу не понравилась эта идея о сотрудничестве с...

- Довольно, - резко оборвал его Набуки. - Я ценю твою помощь, но не нуждаюсь в советах. Поверь, общение с подонками не доставляет мне ни малейшего удовольствия.

Если бы я мог выбирать, я выбрал бы работу садовника или стал бы поэтом. Вчера я написал несколько хайку... Впрочем, речь сейчас не об этом. Русские ничуть не лучше американцев, чеченцы ничем не хуже арабов, а все они, вместе взятые, мало отличаются от якудзы. Если ты напуган или устал, я постараюсь подыскать тебе замену. В конце концов, ты уже немолодой человек и заслужил право на отдых. Я отпущу тебя с миром и не стану держать на тебя зла.

Он заметил подозрительный влажный блеск в глазах шофера и подумал, что, как ни хорош был Сабуро, с ним действительно придется расстаться. Старик сделался чересчур чувствительным. Что поделаешь, годы берут свое. О собственном возрасте господин Набуки не думал. В отличие от Сабуро, в своих действиях он руководствовался не слепой преданностью хозяину, а четким планом и холодной решимостью идти до конца во что бы то ни стало. Человек, который морозной ночью бредет один по безлюдной пустыне, не должен останавливаться только потому, что ему наскучила дорога. Остановиться значит умереть, это господин Набуки усвоил твердо.

- Можешь вытереть глаза, - сухо приказал он. - Я понимаю, что во всем виноват ветер с моря, но, если сюда кто-нибудь придет, он может подумать, что ты плачешь, и решит, что я тебя обидел. Мне не хотелось бы обижать тебя, Сабуро, но ты должен понять: мы не в том положении, когда можно позволить себе роскошь выбирать союзников. Наши враги чересчур могущественны, они способны раздавить нас, даже не заметив. Скажи мне: жесток ли человек, невзначай раздавивший муравья? И жестоко ли насекомое, успевшее за мгновение до смерти вонзить в раздавившую его ногу ядовитое жало? Мы просто люди, Сабуро, нам не дано судить, что хорошо, а что дурно. Мы лишь отвечаем ударом на удар, вот и все.