Андрей Воронин - Последний самурай

- Вы можете встать. Присядьте в кресло.

- Что происходит? - сердито спросил Рю, отряхивая колени и заправляя в брюки выбившийся подол рубашки.

Это был праздный вопрос, поскольку он уже начал в общих чертах догадываться, что происходит и почему - Господин Эдогава, - сказал переводчик, - вы задержаны по подозрению в попытке совершения террористического акта.

Наступило молчание. Все смотрели на Рю. В глазах переводчика не было ничего, кроме боязливого любопытства зеваки, стоящего в двух шагах от клетки с половозрелым самцом гориллы; безликие фигуры по обе стороны от входа сверлили пленника глазами, которые мало чем отличались от дул их короткоствольных автоматов; и лишь пожилой человек в сером плаще и старомодной шляпе разглядывал Рю с непонятным сочувствием, носившим оттенок легкой брезгливости. Растерявшись, Рю чуть было не спросил, кто такой этот господин Эдогава, вместо которого его схватили, но вовремя опомнился: в Москву он приехал по поддельным документам на имя какого-то Эдогава Тагомицу.

- Не понимаю, - упрямо сказал он. - Какой еще террористический акт?

Выслушав перевод, пожилой грустно покачал головой и что-то сказал. В глазах переводчика что-то мигнуло: он был поражен тем, что услышал. Автоматчики у дверей остались невозмутимы, словно они тоже были иностранцами и нуждались в услугах переводчика.

- Неужели вы этого не знаете? - перевел последний слова пожилого. Аппарат, который лежит у вас на столе, должен был привести в действие помещенный в вестибюле гостиницы ядерный мини-заряд.

- О какой гостинице вы говорите? - тупо спросил Рю.

- Об этой, - по собственному почину уточнил переводчик. - О гостинице "Россия", в которой мы с вами находимся.

Затем он негромко заговорил, склонившись к плечу пожилого - видимо, переводил для него этот короткий обмен репликами. Пожилой снова покачал головой и даже вздохнул. Потом он что-то сказал. Переводчик озадаченно взглянул на него, с сомнением пожевал губами, но все-таки перевел!

- Человеческая глупость безгранична, господин Эдогава. Даже зло имеет какой-то предел, но глупость человеческая простирается за горизонты.

Рю не стал спорить, потому что это была правда. Он вспомнил полные жалости глаза Сабуро, отеческую улыбку господина Набуки, представил себе все, что ждало его впереди, и принял решение. Он сделал шаг, и один из автоматчиков, натренированный, как сторожевой пес, мигом оценив обстановку, метнулся ему наперерез. Уроки господина Набуки не пропали даром; теперь Рю был готов к нападению, и пятнистая фигура, нелепо взмахнув руками, отлетела в сторону, как сбитая кегля. Второй автоматчик попытался схватить его сзади за рубашку, но опоздал на какую-то долю секунды, и в следующее мгновение Рю, с грохотом и звоном пробив головой двойную раму, нырнул в яркую синеву осеннего неба.

Его полет с десятого этажа был стремительным, беззвучным и прошел без осложнений.

***

Ближе к полудню Иларион начал понимать, что несколько переусердствовал, настраивая против себя местную милицию. Старший лейтенант не стал дожидаться его у себя в отделении, а попросту прислал за ним наряд. Забродову удалось своевременно покинуть гостиницу через окно и уйти огородами раньше, чем неповоротливые сержанты успели сообразить, что происходит, но это происшествие поставило его перед неприятной необходимостью повсюду таскать за собой проклятый чемодан. Чертова штуковина становилась все тяжелее с каждым пройденным шагом, и Забродова так и подмывало вывалить ее содержимое в какую-нибудь канаву.

Ежеминутно рискуя переломать себе ноги на острых обломках скал, он спустился к самой кромке воды и присел на камень, покрытый бурой подушкой сухих водорослей. В воде суетились какие-то мелкие насекомые, воздух пах йодом и морской солью. Океан лениво плескался у самых ног Илариона, словно отдыхая перед очередным штурмом, призванным окончательно стереть с лица планеты этот ничтожный клочок суши, а заодно и Илариона Забродова вместе со всеми его проблемами. В полусотне метров от берега на волнах качались чайки, похожие отсюда на бумажные кораблики или на новенькие пенопластовые поплавки, отмечающие место, где поставлены сети. Время от времени какая-нибудь шальная волна с громким шлепком разбивалась о камни, обдавая Забродова солеными брызгами.

Иларион с облегчением выпустил из ладони скользкую от трудового пота ручку чемодана, немного поерзал, устраиваясь поудобнее на круглой макушке камня, и с недоверием покосился на насекомых, которые продолжали деловито сновать среди гниющих водорослей, не обращая на него ни малейшего внимания. Насекомые подозрительно напоминали очень крупных блох, а может быть, наоборот, чрезвычайно мелких муравьев. И то и другое могло оказаться в равной степени неприятным, и Илариона утешала лишь близость воды, в которой при необходимости можно было спастись от въедливых паразитов. Правда, вода была, мягко говоря, прохладная, а точнее, ледяная, и купаться в ней Иларион не испытывал ни малейшего желания.