Андрей Воронин - Тень каннибала

- Так я слетаю, товарищ полковник? - сдавленным голосом спросил он, утирая кулаком выступившие на глазах слезы.

- Слетай, - вздохнул Мещеряков. - Ну, чего ждешь?

- Денег, - кротко ответил водитель. Мещеряков посмотрел на Сорокина. Тот развел руками и сделал выразительный жест, как будто выворачивая пустые карманы. Смотреть на Забродова полковник Мещеряков не стал - что возьмешь с маньяка, только что по знакомству выпущенного из кутузки?

- Уроды, - сказал он, доставая бумажник. - Нищие мерзавцы, клоуны!

- Мы все вернем, - лживым голосом пообещал Сорокин.

Он изо всех сил подыгрывал Забродову, но на самом деле смешно ему не было, а было, напротив, очень грустно.

- Не переживай, полковник, - сказал он Мещерякову. - Зато ты как в воду глядел.

- Когда это?

- Когда спросил, не Забродова ли арестовали мои орлы. Я ведь, старый дурень, надеялся, что это все-таки не он. Хотя мог бы, кажется, догадаться.

- Слушайте, полковники, - сказал Илларион, - я домой хочу. Я три месяца дома не был, можете вы это понять? Там, в привычной обстановке, я еще раз принесу вам обоим свои извинения.

- Помолчите, задержанный, - сказал Сорокин.

- Вас не спрашивают, - подхватил Мещеряков. - Каннибал хренов, добавил он, не удержавшись.

Они поднялись на пятый этаж молча и со всей возможной быстротой: Иллариону вовсе не улыбалось встретиться с кем-нибудь из соседей в столь предосудительном виде. Однако все их предосторожности пошли прахом: как только Забродов вставил ключ в замочную скважину, дверь соседней квартиры распахнулась, и на пороге возник сосед.

- Простите, - сказал он, - вы кого-то ищете? Мещеряков крякнул, но промолчал. Илларион старательно держался к соседу спиной.

- Здравствуйте, - сказал Сорокин. - Вы меня узнаете? Мы с вами уже встречались.

- Да, - сосед сразу успокоился, но в то же время явно загрустил. Здравствуйте, полковник. Встречались, встречались... Увы, при весьма печальных обстоятельствах. А Забродова нет дома. Исчез, как сквозь землю провалился.

- Я в курсе, - сказал Сорокин. - Он мне звонил, просил кое-что забрать из квартиры. А что же вы так неосторожно открываете дверь? А если бы бандиты?

- Плевать, - равнодушно сказал сосед Забродова, и Сорокин знал, что это не бравада: с некоторых пор ему действительно было на все наплевать.

В это время Илларион наконец отпер дверь и, по-прежнему стараясь держаться к соседу спиной, нырнул в темную прихожую.

***

- Конечно, это было глупо, - сказал Сорокин, вертя в пальцах пустую коньячную рюмку. - Жест отчаяния, который к тому же оказался совершенно бесполезным. Ну а что я должен был делать? Внедрить туда своего оперативника я не мог - вернее, мог, конечно, но не хотел. Его могли узнать. Кто-нибудь из местных ментов, например, да и свои ребята в таком случае были бы в курсе.

Он взял из пачки Мещерякова сигарету и принялся щелкать зажигалкой. Зажигалка плевалась снопами искр, выпускала тонкие струйки голубого дыма, но ни в какую не желала гореть. Мещеряков поморщился и толкнул к нему свою зажигалку. Сорокин благодарно кивнул, прикурил и перебросил зажигалку обратно.

Сквозь открытую форточку в комнату тянуло ночной прохладой. Это было приятно: простоявшая три месяца запертой квартира насквозь пропиталась мертвым нежилым духом. На свет настольной лампы залетел одинокий комар, каким-то чудом оказавшийся в центре Москвы, в царстве камня и горячего асфальта. Он принялся кружить вокруг Мещерякова, нежно припадая к его лбу и щекам и пискляво жалуясь на жизнь. Бессердечный Мещеряков дал ему приземлиться и освоиться, а потом звонко прихлопнул и брезгливо стряхнул невесомый трупик на ковер.

- Не понимаю, - сказал он, - на что вы собственно, надеялись.

- Я и сам не очень-то понимаю, - признался Сорокин. - Ну, представь себя на месте этого.., гм.., каннибала. Не с голодухи же он, в самом деле, людей ест! Значит, есть какая-то идеология, какая-то теоретическая база.

- Могу себе представить эту теоретическую базу, - хмыкнул Мещеряков, подливая себе и Сорокину коньяка. - Этакий сверхчеловек, стоящий над толпой и использующий эту толпу по собственному усмотрению, в том числе и в пищу... Хотя возможен и другой вариант: просто грязная тварь, извращенец и негодяй.

- Ну, нет такого извращенца, который не воображал бы себя уникумом, возразил Сорокин. - Я имею в виду настоящих извращенцев в клиническом смысле слова. Вот... А он же человек все-таки! Стадо там или не стадо, но общаться хоть с кем-то он должен! Хвастаться, поучать, наставлять, выслушивать слова поддержки и одобрения, доказывать собственную значимость. Вот, мол, я какой: все меня боятся, и никто поймать не может. А тут появляется наш.., гм.., экстрасенс, колдун и маг и начинает будоражить почтеннейшую публику разговорами о том, что в магазинах-де торгуют дрянью и что дикари-людоеды были в чем-то очень даже правы. Представляешь, он даже картошку в палисаднике посадил.