Татьяна Хмельницкая - Двое – не один, спуску не дадим

– Нет. В автоматическом письме Предузнание.

Я понимала, к чему клонил дознаватель, но рассудок и сердце отказывались верить. Теперь меня ждал сорокадневный карантин, после которого я смогу узнать: куда меня направят служить.

– Я могу ознакомиться?

– Вам сообщат, – обдал мою фигуру, скрюченную на стуле, холодный голос Вещего. —Пока вы свободны. Вас отвезут на квартиру. Вам даётся три дня отпуска. Место прохождения вашей дальнейшей службы озвучат позже. Набирайтесь сил.

В чём грёбаный прикол?! Эй, я не закончила, Вещий!

Мужчина поднялся и перегородка, разделявшая помещение на две части опустилась, разрезав воздух, заставив меня поджать губы.

Несколько факелов потухли, а я продолжала таращиться на глухую стену, на которой словно пришпиленный к картону мотылёк, трепетала моя скорчившаяся тень.

Широкий проход. Под ногами чёрные и белые глянцевые плиты, словно шахматная доска. Именно в этой популярной игре и прижилось поначалу слово: «Гроссмейстер».

М-да. Теперь верхушка Ордена наименовалась Гроссмейстерами, и они всеми признанные знатные игроки! Рыцарское братство вот уже лет двести играло исключительно по правилам, даже в самые сложные годы. Наверное, потому на мировой арене Орден не только удержался, но и стал отдельной империей, колонизирующей планеты.

А почему? Доход есть – вот почему! И народ грамотный!

Впрочем, если проводить параллели, то игрой в шахматы на нескольких мировых досках Орден не отделывался. Его миссия состояла в чём-то ином – неуловимом. Существовала некая сверхзадача, которой «маэстро игры» следовали. По иронии судьбы, Гроссмейстер – титул, присваиваемый семёрке руководителей Ордена. Повелось это ещё со средневековья – так называли главных людей в цехах. Теперь огромный материк Земли и несколько обитаемых порабощённых и заселённых колонистами планет, стали цехом для Ордена.

Тряхнула головой. Неуютно мне в стенах, отделанных фресками, выполненными в готическом стиле. Но я точно знала, что это подделка – красивая копия, состряпанная для услады глаз. Ну, или ради какой-то другой цели. Например, для показухи. Чем не цель, если средства, потраченные на неё, оправдывает?

Сила – в вере, а как не поверить, если ты изначально помещён в коробку с подсказками на стенах и потолке, которые так и тянет рассматривать, любоваться, сравнивать, удивляться тонкости письма? На то и расчёт, начиная со Средневековья с его Крестовыми походами. Доминирование религии над праздностью бытия. М-да. Сейчас, увы, религией стала сама праздность.

Говорят: «Не верь глазам своим» 2 2 высказывание Козьмы Петровича Пруткова – литературная маска , под которой в журналах « Современник », « Искра » и других выступали в 50 60 -е годы XIX века поэты Алексей Толстой братья Алексей , Владимир и Александр Жемчужниковы. Согласно нескольким свидетельствам современников, также немалое участие в создании наследия Козьмы Пруткова принял штабс-капитан Александр Аммосов , рано умерший вследствие тяжёлых ранений. В частности, его перу принадлежит известнейшая басня «Пастух, молоко и читатель». , но именно этот человеческий орган первым атакуется в обычной жизни всеми, кто пытается навязать собственное мнение. Это – практика заезженная и срабатывающая без погрешностей всякий раз, как её применяют.

А-ля готические фрески, окружающие меня с трёх сторон, с их яркими, динамичными цветами, напряжёнными, давящими сюжетами, призваны внушать благоговение и страх перед будущим. Мол: «Задумайся, всяк сюда входящий, для чего ты живёшь?» Но я ловила себя на мысли, что именно они вносили новизну в моё собственное мироощущение, даря некий иной посыл – возвращали к прошлому, к понимаю: кто мы есть и кем готовы стать.

Реальность на картинах передавалась через метафоры – некий универсальный элемент насаждения истины – открытый и понимаемый всеми. Кто не любит сказки? В каждом из метаморфических существ живёт человек: ведь поступки иллюзорных тварей людские, простонародные. Так проще смотреть на жизнь: через призму иносказания. Вроде и не с тобой происходит – обычным средним человечишкой, а с неким существом, которого не существует.

Не верь глазам своим. Но как им не поверить, если в глубине всякой груди есть своя змея 3 3 высказывание Козьмы Петровича Пруткова – литературная маска , под которой в журналах « Современник », « Искра » и других выступали в 50 60 -е годы XIX века поэты Алексей Толстой братья Алексей , Владимир и Александр Жемчужниковы. Согласно нескольким свидетельствам современников, также немалое участие в создании наследия Козьмы Пруткова принял штабс-капитан Александр Аммосов , рано умерший вследствие тяжёлых ранений. В частности, его перу принадлежит известнейшая басня «Пастух, молоко и читатель». . И я верила не только глазам, что смотрели на пёстрые фрески, но и словам, сказанным Гроссмейстером, сопровождающим меня по коридору.