Андрей Воронин - Жди меня

- Это насчет репутации? - с невинным видом глядя в потолок, спросил пан Кшиштоф.

- Именно. Ты делаешь ли что-нибудь, или только по кабакам пьянствуешь, золото мое пропиваешь? Слышала я, как ты с шампанским-то гуляешь! Ты, конечно, гусар, тебе кутить сам бог велел, да только о деле забывать не надо бы.

- Право, сударыня, ваш тон оставляет желать лучшего, - осторожно обиделся пан Кшиштоф. - А между тем я не теряю времени даром. Мною предприняты определенные шаги в этом направлении, распространяться о которых я полагаю преждевременным. Смею вас уверить, что шаги эти должны в самом скором времени возыметь весьма ощутимый эффект...

- Это, душа моя, все пустые слова, - махнула рукой Аграфена Антоновна. - Шаги какие-то, эффекты... Мне не эффекты твои нужны, а дело. Дело, понимаешь? Время-то идет, а дела наши чем дальше, тем хуже. На днях снова кредитор являлся, судом грозил... Бухвостов граф давеча на улице встретил, так, поверишь ли, едва кивнул, будто я не княгиня, а нищебродка приблудная. Чую я, не будет нам от него добра.

Пан Кшиштоф порылся в кармане, вынул сигару и осторожно понюхал, проведя ею у себя под носом.

- В ваших словах есть резон, сударыня, - сказал он, - но как же быть? Между нами, я не вижу способа повлиять на графа Бухвостова. Говоря по совести, он представляется мне непреодолимым препятствием в задуманном вами предприятии.

- Мною? - переспросила княгиня тоном, который не предвещал ничего хорошего. - Мною, значит? А ты, выходит, и знать ничего не знаешь? Это как же понимать, сударь мой? На попятную, что ли? Ты, батюшка, со мной не шути, эти шутки тебя до добра не доведут. Я ведь к тебе давно приглядываюсь. Это еще проверить надобно, каков ты есть поручик. Что-то ты не особенно в свой полк торопишься, герой бородинский!

Пан Кшиштоф помолчал, делая вид, что занят раскуриванием сигары. Тон княгини и, в особенности, ее последние слова заставили его всерьез задуматься.

Похоже было на то, что княгиня готова была прочно вцепиться ему в глотку.

- Мадам, - осторожно начал он, деликатно выпуская дым в сторонку, - вы как-то превратно истолковываете мои слова. Я лишь заметил вам, что граф Бухвостов - серьезный противник и что я не вижу, каким оружием можно с ним бороться. Я вовсе не отказываюсь от сотрудничества, мадам, но, согласитесь, сотрудничество предполагает взаимную выгоду. Если же это дело с опекунством сорвется, то выгоды для себя я не вижу. Ну, вот хоть убейте, не вижу!

- А для меня, значит, видишь, - саркастически вставила Аграфена Антоновна. - Я, выходит, только о том и пекусь, чтобы дочку пристроить. Ты у нас, значит, шибко выгодная партия для княжны... Так, что ли, по-твоему? Так вот, голубчик ты мой, что я тебе скажу. Я тебя насквозь вижу и, кабы не нужда, на порог бы тебя не пустила, а не то что в зятья. У нас с тобой в этом деле один интерес - деньги. И тут уж либо мы с тобой пойдем до самого что ни на есть конца, либо уж сразу в петлю. Бухвостов нам мешает? Так он и станет мешать, покуда жив...

Тут она оборвала свою речь и выжидательно уставилась на пана Кшиштофа. Огинский окутался густым облаком сигарного дыма и закашлялся, чтобы выиграть время. Слова были сказаны, и долго гадать об их истинном значении не приходилось. Пан Кшиштоф даже несколько растерялся от такого нежданного напора: он никак не мог предполагать, что ему вот так, почти в лоб, предложат убить человека.

- Было бы очень грустно потерять нашего дорогого графа, - не дождавшись ответа, добавила княгиня, - но не стану скрывать, что его кончина пришлась бы весьма кстати в нашем с тобой, поручик, нелегком положении.

- Да, - несколько придя в себя, промямлил пан Кшиштоф, - положение у нас незавидное и требующее каких-то радикальных мер. Боюсь, мадам, что вы правы от начала и до конца. Я должен подумать. Найти человека, который согласился бы нам помочь, не так просто. К тому же, для этого потребуются деньги, и деньги немалые...

- Ни слова о деньгах, - перебила его княгиня. - Устала я, батюшка, от тебя о деньгах слышать, ей-богу, устала. Деньги нам тут не понадобятся, поверь моему слову.

- Это почему же? - удивился пан Кшиштоф.

- А потому, батюшка ты мой, что посторонний человек в нашем деле ни к чему. Третий - лишний. Лишний карман, лишняя пара глаз, лишний язык... На что тебе эта морока? Ты - мужчина видный, косая сажень в плечах, усищи вон какие отрастил. Тебе и карты в руки. Неужто со стариком не справишься?

Пан Кшиштоф поперхнулся дымом.

- Я должен извиниться перед вами, мадам, - сказал он. - Помнится, когда мы повздорили из-за карточного долга князя Аполлона Игнатьевича, я пророчил вам будущность прачки. Езус-Мария, как я ошибался! В вас скрыты способности королевы преступного мира. Вы удивительно смелы, коварны и с достойной восхищения прямотой называете вещи своими именами.