Ольга Камашинская - Харон и его друзья

Ловко и быстро он прибил полки, починил стулья, привинтил дверцу к шкафу. Обошел обе комнаты дома. В гостиной укрепил падающую гардину. В спальне подвинтил шурупы у разболтавшейся старой деревянной кровати. Девушки с восторгом смотрели на молодого мужчину.

Незаметно прошло время. Когда он закончил работу, был уже второй час ночи. Машина не заводилась. Наташа постелила гостю на диване в гостиной. Девочки пошли в спальню.

Александр ворочался, но сон не приходил. А через сорок минут вышла Наташа. В халате, надетом на ночную рубашку, дрожащая, босиком Она подошла и села на диван.

– Спасибо вам, Александр Семенович, за все. Я первый раз в жизни такого замечательного человека встречаю. Вы и сестре очень понравились. Если надо, я вам тоже помогу, только скажите, что сделать.

Наташа сидела на краешке дивана, тихая, беззащитно-доверчивая. Саша вспомнил, что ему рассказывали про нее. Ей уже двадцать семь лет, его ровесница. Хотя худенькая, выглядит моложе. Но старая дева, единственная из медперсонала больницы, старше двадцати одного года. Неужели, правда? Некрасивая, в себе не уверена. Да еще сестра-инвалид на руках. Замуж такой не выйти. А теплоты девчонке хочется. И он обнял девушку, притянул к себе, сначала чисто дружески. Но она ответила ему порывисто, страстно. Всю свою накопившуюся за жизнь нежность и желание любви она отдала первому мужчине. И несмотря на боль и кровь, испытала оргазм.

– Как это здорово – любить! – прошептала она и больше ничего не могла сказать, прижавшись к нему, переживая новые ощущения себя, как женщины, и крепкого мужского тела рядом.

Они заснули. А в шесть утра, проснувшись, потянулись друг к другу. И снова их тела слились в едином ритме движений и конвульсиях оргазма.

Пару раз еще Александр приезжал к Наташе. Починил забор, крышу. Ловкий, сильный, он делал даже эту непривычную работу играючи. Купил платье Кате. Наташе – на распродаже юбку и пару кофточек. Привозил вино, конфеты, жареных кур. Ему было жалко обеих. Но альтруистом парень не был и долго такое выдержать не мог. Тем более, Наташа все сама испортила. Она забеременела и захотела рожать ребенка. Александр убеждал девушку, что ей нельзя взваливать на себя непосильную ношу. Одной ей двух иждивенцев не потянуть. А он ни жениться, ни помочь материально не может. Но Наташа была упряма:

– Мне не нужна твоя помощь. Я люблю тебя и хочу от тебя ребенка. Я знаю, что мы не будем вместе. Я простая, необразованная, нищая медсестра. А ты замечательный хирург. Скоро уедешь от нас куда-нибудь, может, даже в Москву, станешь профессором. А у меня останется о тебе память на всю жизнь.

Но Александра это не убеждало. Один раз он уже попался на подобные речи. Девушка клялась, что ей ничего не нужно, только ребенок, которого она сама вырастит. А родился сын – и она подала в суд, доказала его отцовство. И теперь четверть всех заработанных денег идет на алименты. А это не просто бумажки, а его бессонные ночи на дежурствах, нервное напряжение в операционной, бесконечная писанина историй болезни. Сейчас он стал умнее и на подобные уловки не поддастся. Саша был категоричен, но убедить девушку ему не удалось.

Через пару недель Наташа подошла к нему и пожаловалась на боли в животе. Александр осмотрел её и сказал, что нужно сделать витамины и спазмолитики. А сам ввел препарат, прерывающий беременность. Одной проблемой стало меньше.

Наташа все поняла и не смогла простить этого любовнику. С одной стороны, она испытывала к нему благодарность за то, что он поддержал ее в трудную минуту, помог материально, сделал полноценной женщиной. А с другой – лишил ее цели жизни – материнства. Саша не разобрался в ее характере. Эта девушка не стала бы подавать на него в суд, что-то доказывать, а, стиснув зубы, подрабатывая, экономя, вырастила бы его ребенка. Наташа привыкла облегчать пациентам страдания, а тут ей, впервые в жизни, захотелось сделать человеку больно, так больно, как было ей.

Александр, несмотря на свое, казалось бы, женолюбие, презирал женщин. Эгоцентричный, избалованный женским вниманием, он и выбирал интуитивно тех, кто будет ему подчиняться, кого можно, наигравшись, бросить, ища следующую игрушку-однодневку. В девушке и женщине он не видел личность. Ее интересы, мечты, мысли были ему безразличны. А чистый секс, физиология, не может надолго привязать. Жизнь состоит не только из фрикций и оргазма. Поэтому Александр хотел, но не мог влюбиться. И все связи его были короткими, истощая его не только физически, но и духовно, хотя создавали ощущение его мужской неотразимости и силы, вызывали зависть у других мужчин.