Эвелина Андерсон - Дед Мороз и следователь

– С наступающим! – Артем игриво щелкнул притихшую девушку по носу, и она смущенно опустила глаза.

– Значит, в этом году уже не увидимся? – тонкий голосок предательски дрогнул.

Артем улыбнулся. Детская непосредственность Марины невольно пробуждала желание схватить ее в охапку и крепко-крепко обнять, как сестрицу, по-дружески. Вот только именно с ней он не мог себе такого позволить, чтобы лишний раз надежду не дарить. Терзаемый противоречивыми чувствами, Артем пообещал:

– А как же институт? Очень даже увидимся, – заверил он и добавил: – Если Галка не объявится, завтра в том же месте, в тот же час. Идет?

– Идет! – тут же расцвела Марина и с затаенным ожиданием спросила: – Ну, я пошла?

– Ну иди, – как можно беспечней ответил Артем, но стоило девушке сделать шаг назад крикнул: – Стой!

– А? – отозвалась Марина.

– У тебя кровь из носа течет! – Артем машинально подал девушке платок. – Ты как себя чувствуешь? Давай, до квартиры доведу?

– Не надо, – тихо возразила Марина и зажала платком нос. – У меня часто такое бывает – сосуды слабые. Я привыкла…

– Уверена?

– Да. Видишь? Уже остановилась.

– Пойдем, – безапелляционно возразил Артем и, взяв Марину под локоть, повел в подъезд. – Какой этаж?

– Седьмой, – девушка послушно скользнула в лифт. – Зря ты, Темка, беспокоишься… Ой, ты шестой нажал.

– Да? – нахмурился Артем и присмотрелся к кнопкам: цифру шесть аккуратно исправили на семерку. – Вот засранцы.

– Ничего, – отмахнулась Марина, когда лифт отсчитал этажи, – один пролет и пешком дойду. Пока!

– До встречи.

Под бойкий цокот каблучков Артем нажал кнопку первого этажа и обнаружил на полу кабины случайно оброненный Мариной платок. Решив, что выбросит его в ближайшую урну, он спрятал тряпицу в карман дубленки и отправился домой, про себя отметив, что на шестом этаже новостройки витает такой знакомый, едва уловимый аромат…

До дома Артем добирался пешим ходом. Цветная панорама вечернего города и хрустящий снег вместе с щекочущим веснушчатый нос морозным воздухом подгоняли в домашний уют холостяцкой квартиры. Представив, как тепло ароматного чая растекается по телу, Артем мечтательно улыбнулся, и уже через полчаса чашка с заветным напитком приятно грела руки. Артем принял душ и под «Камеди» лег в кровать. Усталость отзывалась гудением в мышцах, завтра предстояли долгие, абсолютно бесполезные из-за треклятой Гетман репетиции, но он не мог уснуть – лежащий рядом мобильник не давал покоя. Артем не выдержал, схватил его и, выискав в справочнике телефон отца, уже почти набрал номер, но в итоге передумал. Лучше матери позвонить…

– Мам… – замялся он, когда разговор приблизился к завершению. – Как у папы дела?

На том конце воцарилось недолгое молчание.

– А ты сам не хочешь у него спросить? – дрогнул мягкий женский голос.

– Ты же знаешь, – поморщился Артем, – он не захочет меня слушать.

– А ты попробуй.

– Нет.

Женщина вздохнула.

– У него все хорошо.

– А работа?

– Как обычно.

– Мир полон несправедливости?

– Он так считает. И я уверена, отец ждет твоего звонка.

– Я позвоню. Позже.

– Обещаешь?

– Обещаю.

На этом разговор закончился. Артем убавил звук телевизора и отвернулся к стене, но мысли то и дело возвращались в прошлое, в день, когда они с отцом серьезно повздорили. День, когда Артем сообщил родителям, что поступил в театральный. Надо же, столько лет прошло, а они до сих пор словно чужие люди. Отец даже не знает, что Артем проходит свидетелем по уголовному делу…

– Наконец-то мечта сбылась! – шумно выдохнула миниатюрная шатенка с правильными чертами лица. Пронзительно голубые глаза светились счастьем, губы расплылись в улыбке, и все помещение наполнилось искренним щенячьим восторгом.

Саша плюхнулась на жесткий стул, обитый коричневым велюром, и с нежностью провела ладонью по видавшей виды столешнице. Шесть лет бесконечной зубрежки, долгие месяцы практики в роли «принеси-подай», и вот оно – счастье! Древний монитор, клавиатура с почти стертыми буквами, черная карандашница с торчащей из нее одинокой ручкой. Все казалось чем-то нереальным. Но нет, это правда. Достигнута цель, к которой Сашка шла с седьмого класса. Именно тогда во дворе, где она так любила играть с мальчишками, произошел ужасающий судьбоносный инцидент. Ватага детворы в возрасте от девяти до четырнадцати лет носилась между деревьями, играя в войнушку. Здесь же, среди сплошь мужского коллектива затесалась Сашка. Даже не затесалась, а вросла, давно став своей в доску и воспринимаемая пацанами на равных. Притаившись за толстым стволом дерева и высматривая врага, она не поняла, как оказалась в жестком кольце незнакомых рук. Хищные пальцы больно сжимали хрупкое девичье тело, только начавшее путь превращения из девочки в девушку.